Издание книги Ланника Л. В. «Непосильная гегемония»

От издательства

«Все когда-нибудь бывает в первый раз, а новые времена требуют новых подходов» - говорили мы всего лишь восемь месяцев назад, анонсируя первый краудфандинг книги из серии Chronicon. Но времена нынче и впрямь бурные, и требуют нестандартных решений. И мы впервые объявляем краудфандинг теперь уже на авторскую книгу. При этом мы подготовили сразу два издания. Первое позволит желающим ознакомиться с текстом книги. Второе в полной мере позволит ощутить дух 1918 года, поскольку сопровождается картами, фотографиями и подборкой политических карикатур из журналов разных стран. Итак, встречайте:

Ланник Л. В. «Непосильная гегемония: Германская империя на фронтах Гражданской войны в России»

О чем эта книга

На основе громадного количества источников и литературы в книге представлена новая версия событий одного из самых насыщенных периодов в истории XX столетия. Впервые в отечественной историографии они рассматриваются через призму германских интересов и логики элит кайзеровской Германии, представители которых с марта по ноябрь 1918 г. определяли судьбы громадных пространств, пытаясь управлять ими не только в Берлине или в Москве, но и в Петрограде, Ковно, Константинополе, Киеве, Севастополе, Новочеркасске, Тифлисе, Баку… За поверхностным представлением о хаосе, нелепых ошибках или безудержных аппетитах выстраивается сложная картина борьбы самых разнородных сил и между воюющими сторонами, и внутри каждой из них: схватки личных симпатий, предубеждений и интересов, нередко имевшие роковые последствия для целых государственных проектов, беспощадная борьба не идеологий и принципов, а самолюбий и фантазий, отчаянные попытки справиться с самим пространством и временем, выжав максимум из инфраструктуры и техники первой четверти XX в.

Об авторе

Ланник Леонтий Владимирович

Родился 25 октября 1984 г. в г. Саратове. В 2001 г. окончил с серебряной медалью Физико-технический лицей № 1 и поступил на исторический факультет Саратовского государственного университета, который окончил с отличием в 2006 г. по специальности «История». В 2006–2009 гг. учился в аспирантуре на кафедре истории Нового и Новейшего времени и международных отношений в том же университете. 3 ноября 2009 г. успешно защитил кандидатскую диссертацию (науч. рук. проф. В.С. Мирзеханов) по теме «Германская военная элита периода Первой мировой войны и Россия: восприятие и взаимовлияние», позднее отмеченную премией Германского исторического института в Москве. С 2005 г. работал учителем истории и обществознания в школах г. Саратова, в 2006–2010 гг. – в издательском центре исторического факультета СГУ. В 2010-2016 гг. – старший преподаватель, а затем доцент кафедры истории и социологии Саратовской государственной юридической академии. С сентября 2016 г. по сентябрь 2020 г. ассоциированный сотрудник Европейского университета в Санкт-Петербурге. С февраля 2020 г. – старший научный сотрудник ИВИ РАН.

С 2008 г. принимал активное участие в конференциях различного уровня, является членом российской Ассоциации историков Первой мировой войны и Российской группы историков-германистов. В 2010 г. получил премию Германского исторического института в Москве за кандидатскую диссертацию, в начале 2012 г. поддержку ГИИМ при публикации монографии на основе диссертации, в октябре-декабре 2016 г. грант ГИИМ на исследования по истории интервенции Центральных держав в 1918 г. В 2018 г. прошел 3-месячную стажировку в Тюбингенском университете, регулярно участвовал в заседаниях двусторонних комиссий историков (Российско-германской, российско-австрийской, российско-литовской и российско-польской). В марте 2022 г. защитил докторскую диссертацию «Брестская система международных отношений 1918 г. как пространство германской гегемонии в Восточной Европе» (науч. конс. проф. В.С. Мирзеханов).

Первая Мировая на фронтах Войны Гражданской
(проблемное поле)

История всякой гражданской войны быстро и неизбежно превращается в набор трагических мифов, преодоление которых требует нескольких поколений. Переосмыслить болезненные вопросы позволит обращение к различным уровням конфликта, особенно к внешним факторам его развития.

Одной из не разрешенных по сей день проблем истории Евразии первой четверти XX в. является соотношение Первой мировой войны и той совокупности конфликтов, что принято называть Гражданской войной в России. Связь между схваткой за мировое господство и войной всех против всех оказывается значительно шире привычного термина «интервенция». На большей части рассеченной фронтами Восточной Европы вплоть до октября 1918 г., а то и позже вынуждены были учитывать в первую очередь позицию Второго рейха и только после этого – Третьей Республики, Британской колониальной империи, США. Однако и на Дальнем Востоке, Русском Севере, в Сибири и Туркестане, на территориях, занятых «верными союзникам» правительствами, тень германской гегемонии ощущалась вплоть до финальных недель Великой войны значительно сильнее, чем принято было полагать до сих пор.

Об эпохе 1918 года

Восемнадцатый год имеет не меньше прав на год рождения XX века, нежели четырнадцатый, а может быть, даже и больше. Очень насыщенная динамика событий 1918 года, который отметился ну буквально всем: и инновациями на поле боя, которые в итоге вывели военное искусство из позиционного тупика, и давно не виданной пандемией, и миллионами людей, что оказались так или иначе перемещены, — это и беженцы, отступившие с русскими армиями, это и освобожденные военнопленные, и просто бежавшие из лагерей, и дезертиры, и перебежчики и т. д. Всё это усложняло ситуацию во всех регионах до чрезвычайности.

О методе анализа

В истории международных отношений к настоящему моменту системность считается общепринятым подходом, но почему-то, хотя это совершенно не соответствует подходу системному во всех остальных научных дисциплинах, системными отношениями принято полагать только те, что существовали долго и якобы стабильно. То, что эта стабильность зачастую обманчива, и то, что системность не связана со стабильностью вообще как параметр, в доказательствах не нуждается, тем не менее до сих пор у нас принято рассматривать стабильность международных отношений как единственный признак системности. Неужели международные отношения теряли системность как свойство, дожидаясь, когда кончится война и установится всеобщий мир?! Разумеется, нет! Проблема систем международных отношений в стадии становления, в том числе тех систем, которые в итоге не состоялись, хотя их пытались выстроить те или иные крупные игроки, в том, что эти системы зачастую становились основой будущих стабилизированных систем, хотя формулировали их иные игроки с иной структурой интересов. Такова судьба Брестского мира, который мыслился одной из опор будущей системы, то есть система международных отношений, которая должна была бы появиться при условии выигрыша Германии в Первой мировой войне.

О Брестском мире

Брестский мир даже на момент его подписания выглядел как мир на грани возможного, как авантюра для обеих сторон во всех смыслах, при том, что политически он был неприемлем как для Берлина, так и для большевиков. Берлин позволял себе вести дела с ультралевой диктатурой, оставаясь при этом монархией. А для большевиков, разумеется, отказ от революционной войны означал хорошую мину при плохой игре и партнерство с грабительским империализмом. Кроме того, мира без аннексий и контрибуций не получилось, и заявленные некогда лозунги были теперь втоптаны в грязь.

Эта политическая неприемлемость была, тем не менее, пересилена жизненной необходимостью как для одних, так и для других. Еще одно важное обстоятельство, сильно недооцениваемое при анализе Брестского мира, — этот договор был первой попыткой провести будущие границы новых государств или, по крайней мере, обсудить их на основе каких-то объективных параметров. И предприняли эту попытку именно в Бресте. То, что эта попытка была не вполне удачна, не означает, что она не имела последствий. И то, что творцы Версальского мирного договора совершенно не учли и не заметили этот опыт, очень больно сказалось не только на всех национальных государствах, затронутых этим договором, но и на самих Великих Державах, что показала Вторая Мировая война. И если не связывать итоги Первой мировой, точнее финальную фазу Первой Мировой, и начало Второй Мировой, то мы так и будем блуждать, в недоумении пожимая плечами: «Как же так! Ведь уже один раз всё это было! И почему, вообще, до этого допустили!» И как это всегда бывает, ответы на следующий этап кроются в предыдущем.

Какие вопросы впервые обсуждаются в этой книге

Чем руководствовалась Германия, соблюдая видимость Брестского мира? В чем проявлялся странный симбиоз Кайзеррейха и РСФСР? Как далеко простирались горизонты наметившейся германской гегемонии? Почему в Берлине никак не могли выбрать между красными и белыми? Что определило исход самой сложной для большевиков первой кампании Гражданской войны?