«Военный из меня был никакой…»
Сергей Гирин, заместитель командира 2-й мотострелковой роты по воспитательной работе, гвардии лейтенант:
– В полк я прибыл в начале сентября 1999 года с группой таких же лейтенантов-двухгодичников («пиджаков»). В части в это время шли учения, так что мы попали сразу на полигон. Полковник Сергей Сергеевич Юдин провел с нами беседу и отправил в первый мотострелковый батальон. Сначала были слухи, что полк отправят в Югославию, все воспрянули духом, однако потом все резко изменилось. Командир батальона собрал совещание и объявил: «В соответствии с директивой Генерального штаба полк собирается и отбывает в Дагестан. Будем стоять на границе с Чечней». Тут уже стало всем не очень весело, вольнонаемные стали увольняться. Страх у меня, конечно, был – мне всего 23 года, но я решил «Поеду!..».
Военный из меня, конечно, был никакой – две недели в армии, да к тому же после военной кафедры гражданского вуза. Но другие офицеры во всем помогали - командир роты Юрий Пименов, командиры взводов Андрей Дорогань и Сергей Можаев - прекрасные ребята! Они были кадровые офицеры, после военного училища.
Запомнилась выдача новых автоматов – они были еще в масле. Двое срочников в роте перед погрузкой напились до бесчувственного состояния, их занесли в вагон и положили на полки.
«Нехорошо было на душе, тревожно…»
Михаил Хрыков, пулеметчик 4-й роты 2-го мотострелкового батальона, гвардии рядовой:
– В конце мая девяносто девятого со сборного пункта в Дзержинске нас, молодых, привезли в полк. Реально боевая учеба началась не сразу, а когда попали на полигон. РПК (ручной пулемет Калашникова – авт.) знал нормально, мне любая техника давалась легко. Пулемет на спор с офицером разбирал, отставал от него на секунды.
Скоро пошли слухи, что полк могут куда-то отправить, но из офицеров никто ничего точно не говорил. Было какое-то напряжение, спать стали с оружием, но пока еще без патронов. Политработы с нами не было никакой, вообще мы не в курсе были, что там, на Северном Кавказе, происходит, что там накаляется.
Ночью, в дождь, всех нас подняли по тревоге, построили, выдали смертники и на машинах поехали на станцию, грузиться. Сердце щемило, нехорошо было на душе, тревожно. Понимали, что не на картошку едем. Потом как-то себя переборол. Пошли и пошли, все вместе же… Не было у меня такой мысли, чтобы откосить.
«Мама начала плакать…»
Александр Кованов, наводчик-оператор АГС, гвардии рядовой:
– Двадцать третьего июня у меня был день рожденья, а двадцать седьмого я был уже в армии. После КМБ принял Присягу и попал служить в гранатометный взвод второго батальона. Забирал меня во взвод сержант Алексей Хлебников. Во взводе нас было человек пятнадцать, ребята все оказались хорошие. Жили дружно, все делили поровну. Занимались очень много, Алексей Хлебников учил меня навыкам обращения с АГС. Свое оружие я знал хорошо.
День 13 сентября мне запомнился особенно хорошо. Ребята маршем поехали с полевых занятий грузиться в эшелон, а сержант Хлебников заехал в расположение полка. Я как раз там был, надо было забрать новые АГС, в масле, и боекомплект. Я помогал ему все это грузить, и как раз ко мне мать с отцом и с дядей приехали. Я их не ждал. Они поняли, что мы собираемся на войну в Чечню. – «Может быть, не поедешь?» – спросил меня дядя. – «Я не могу не ехать!» У меня было огромное желание ехать на войну. Мама начала плакать, как будто я маленький ребенок. Я тоже расстроился от ее слез, но сдерживался. Наконец, я прыгнул в кузов машины, и мы поехали на станцию. Там суета, идет погрузка техники в эшелон, местные жители собрались, руками нам машут на прощанье…
-
- Валерий Киселев
- Автор проекта
Комментарии