«Начинает собака лаять и жена ругаться…»
Сергей Булавинцев, командир батальона, гвардии капитан:
– В районе Горагорского мы по приказу заменили срочников, не отслуживших полгода, на контрактников. Таких было процентов двадцать от штатного состава батальона.
Контрактники… Все они были очень разные. Были такие, кто не видел себя без войны, ничего другого не умел. Помню одного такого, он воевал в Югославии, и в первую кампанию был в нашем полку. Я его спрашиваю: «Как ты к нам попал?» – «Когда дома начинают собака лаять и жена ругаться – значит, мне пора собираться на войну». Позывной у него был «Кипарис». Кто-то приходил к нам из-за материальных трудностей, надо было срочно деньги зарабатывать. Но были, конечно, и такие, кто шел воевать из патриотических побуждений.
«Где найти работу…»
Андрей Актаев, пулеметчик 3-го взвода первой мотострелковой роты, контрактник:
– 1999-й год, как многие помнят, был похож на предыдущую пятилетку: работы нет, зарплату чуть ли не годами не выдают. В общем, бардак. Я в тот год уже полтора года как уволился в запас, работал на стройке. Летом с друзьями наемными рабочими летали в Иркутскую область от авиалесоохраны тушить тайгу. Работа сезонная, так что в августе были дома. Встал вопрос: где найти работу? Как-то утром заходят ко мне выпившие друзья (прошу заметить: в то время пили практически все, и ничего в этом постыдного не было), и заявляют: есть тема - военкомат набирает контрактников для службы в Дагестане. Мне терять было нечего: жил один, родители умерли, женой не обзавелся, срочку служил в ВДВ, да и контракт имелся в батальон ООН в Сербской Краине. Так что мне определенно стоило поехать. Про зарплату никто ничего не знал. Да и мне было в принципе все равно.
А дальше все быстро: военкомат, медкомиссия, сбор таких же отморозков, как и я, электричка из Владимира до Нижнего Новгорода, тентованный «Урал» и прибытие в полк (если не ошибаюсь, сначала в 752-й). Практически сразу собеседование, выдача жетонов (почему то их смертниками называют). Переодели. Нудная ночь в казарме. Я там понять не мог: на кой хрен нужно было дневального ставить? Да еще срочника. Все, кто контракт заключили, знали, куда едут, соответственно – пили. Мне этого дневального было жаль. У многих контрактников осталась привычка к дедовщине. Как же, он отслужил, своих пряников отхватил, так пусть теперь эти отхватывают. Не обошлось без эксцессов. Утром выяснилось, что у одного из нас пропал нож, и понеслось: «Дневальный - туда! Дневальный - сюда! Рожай нож!». Ну, и в том же духе. Конечно, ничего не нашли. Я не удивился: это же наша армия. Как говорится, кто первый встал, того и тапки.
Днем перезнакомились поближе. Один, помню, показывал свой военный билет, а в нем, мама не горюй, вкладыши о службе еще в первую компанию. Так эти вкладыши по количеству записей чуть ли не больше всего военника. Он рассказывал, что служил и в 245-м, и в 752-м полках, и еще где то. По его словам, заключаешь контракт, два месяца там, потом разрыв, месяц пьянки, и опять контракт. И так по кругу. А чему удивляться? В 1995-1996 годах все было проще: пушечное мясо всегда требовалось. И я его не осуждаю, а, скорее, наоборот приветствую. Рассказывал мне один старый контрабас: из почти тысячи человек, прилетевших в Моздок, всего лишь около двухсот отправились в Чечню. Остальные посмотрели на убитых и раненых и подались домой.
Днем какой-то подполковник построил нас для проверки формы одежды. Ему заняться нечем было. Штаб дивизии вроде был там же, вот он и показывал рвение. Многие парни камуфляж первый раз одели, на срочке в песчанке ходили. Я тоже с одним пареньком, он вроде в спецназе срочку тащил, не могли понять: на кой черт нужно куртку навыпуск носить. (В ВДВ её заправляют в брюки).
Поели в солдатской столовой. Хоть бы не позорились: бигус (капуста с малой толикой картошки), то еще блюдо. Я на срочке, конечно, и не такое ел, но в полк приехали ребята из разных городов. Думаю, не слишком приятные отзывы остались у них о продслужбе этого полка.
«Водка исчезала, как в сказке…»
– Вечером подали машины и вперёд, на аэродром. Там опять началась комедия… В какую дурную голову пришла мысль выдать на руки такой ораве какие-то мифические подъемные! По двести рублей на человека, да ещё на ночь глядя. Выдавали при свете автомобильных фар. – «А дальше, ребята, располагайтесь на ночлег…» Конечно, все расположились. В местном ларьке водка исчезала, как в сказке. Сначала самая дешевая, далее по нарастающей. Я пить не стал, а просто улегся спать у костра.
Утром строились на борта весело. Кого-то несут, кто-то еле передвигается, тащит за собой по земле вещмешок. Да и понять ребят можно: не на пикник с девочками собрались. Кто сам не мог дойти до самолета, того оставляли. В нашем самолете борттехник или пилот все орал: «В самолете не курить!». Конечно же, на него положили с прибором. Да и попробуй найди, кто курит, когда нас как сельдей в бочке, да ещё в два яруса. Примерно через два-три часа приземлились в Моздоке.
«И побрели мы по этим холмам…»
– После выгрузки из самолетов отправились во временный лагерь. Его только начали оборудовать. Стоят палатки не окопанные, ветер в них гуляет, как на улице. Но все же крыша над головой, дождь не замочит. Переночевали. На следующий день, ближе к обеду, за нами приехали «Уралы». Погрузились и в путь. Дорога была просто забита всякой военной техникой, так что ехали долго.
Прибыли во временный штаб полка. Когда в полку нас распределяли по батальонам, вдруг – свист, гул. Многие падали, потому что в первые мгновения не понимали что это. Потом видим, как из-за сопки вылетают ракеты «Градов» - красиво!
Началось распределение. Это был концерт… Офицеры из штаба подходили и спрашивали: «Кто сапёром служил? Кто в зенитном дивизионе? Кто в артполках? Кто с электронной разведкой сталкивался?» Таких был мизер, их тут же забирали, всё, вопрос решен. Остальных, а это подавляющее большинство, просто тупо называли фамилию и говорили, в какой батальон, первый или второй. В разведку рвались не многие, но такие были. Помню одного, кричал всем и каждому: «Я в морской пехоте в разведроте служил! Буду служить только в разведке!». Уж не знаю, как у него сложилось. Надеюсь, что повезло.
После распределения отправились на КП батальона. Там на вязанках сена переночевали. Утром какой-то добрый человек показал направление и сказал, что нам туда. И побрели мы по этим холмам туда, не знаю куда. Ни оружия, ни сопровождающего… Так, идет банда мужиков в неизвестном направлении.
Забрели в какое-то село, там-то нас и застал вроде как зам. комбата на двух БМП. Видим - гуси пасутся, спрашиваем: «Чьи?» - «Ваши», - улыбнулся он. Два раза нас упрашивать не пришлось: похватали гусей, кто сколько мог, на броню и - вперед.
Заезжаем на высотку, слезли. Подъехала другая «бэха» на ней сидит старший лейтенант в маскхалате и давай предлагать вакансии в первую роту. Всё просто: называет должность, желающий кричит «Я!» и отдает ему военник. Затем слез он с брони, собрал нас, кто к нему попал, а попало нас много больше тридцати человек, и представился: «Старший лейтенант Калинин, командир первой мотострелковой роты».
А вот дальше его понесло: «Мои срочники – патриоты, а вы – пидарасы, приехавшие за деньгами». И вся речь в таком духе. Смотрю на него и удивляюсь: с какой он луны свалился? Перед ним стоят ребята, некоторым за сорок, некоторые воевали в первую компанию. Тогда мне это казалось, мягко говоря, ненормально. Да и потом его обращение с подчинёнными оставляло желать лучшего. Но сейчас в ноги бы ему поклонился: командир от бога. Один факт, что за Грозный рота не отправила ни одного «двухсотого» уже о многом говорит. Послушали мы этот монолог, взяли шмотки, и перебазировались на соседнюю высоту, где и располагалась теперь уже моя рота.
«Оружие осмотрели, начали ощипывать гусей…»
– Я попал в третье отделение третьего взвода на должность пулеметчика РПК. Наконец-то нам выдали оружие, и только мы расположились, приехало какое-то начальство. Они там с краю что-то рассматривали в бинокли и типа нивелира. Нам всё это было до фонаря. Оружие осмотрели, запалили костры, начали ощипывать гусей, чтобы приготовить. Жрать-то охота, а кормить нас - каких-то и кого-то - никто не позаботился. Увидев это дело, ротный шибко ругался. Понять его можно: генералы понаехали, а тут солдаты гусей разделывают. В общем, это безобразие он прекратил. Да и приказ пришел: построить роту и вперед, в наступление…
-
- Валерий Киселев
- Автор проекта
Комментарии