Полнометражный фильм "Но всё же..."

- Скажите, пожалуйста, Юлия, чем заинтересовал вас этот сценарий?

- Мне показалась эта история очень живой и очень про людей.
То есть, это не какая-то плакатная история. Она рассказывает об эпохе, о времени через конкретные судьбы людей. И через такие вещи, о которых не принято говорить обычно, вот так вот, в открытую. Именно поэтому мне это очень нравится, потому что только через какие-то очень личные вещи мы можем говорить о времени, иначе всё это получается как-то пафосно и в духе какого-то агитпропа, а вот это мне сразу перестаёт быть интересным.

- Да, мы старались этого избежать, чтоб не было пафоса.

- Вот именно это мне и нравится. Что совсем нет пафоса, а есть очень живые, очень понятные люди.

- Вас не смущает такая кардинальная перемена в Софье, потому что она всё-таки жена священника, матушка, и это накладывает свои отпечатки на
всё: на правила жизни, на мышление?

- Ну, я не знаю, какими они должны быть. Я дружу с одной семьей священника. И могу сказать только то, что это невероятно интересные люди.
Опять – таки, что значит «должно быть»? Когда мне говорят, что «так должно быть», мне сразу перестаёт быть интересно. Потому что всё то, что обозначается словами «должно быть» – какая-то схема, которая не имеет никакого отношения к жизни, к живым людям.

- Вы знаете, я пыталась взять интервью у священников, и мне все отказывали. Хотя и героиня ваша – реальная женщина, матушка Наталья. И то, что во время войны произошёл раскол нашей церкви – тоже правда. Но про Софью мне говорили, что нет, не может быть такого, матушка никогда не пойдёт против
правил, а если пошла, то должна было быть отлучена от церкви.

- Я не знаю… Ну, может быть, она на самом деле должна была быть отлучена от церкви с точки зрения
канонов.  Вполне возможно, что так и должно было быть. Но, с другой стороны, – что важнее для женщины: всё-таки иметь ребёнка или быть, скажем, в лоне некой системы? Возьмём такой пример. Мой папа очень долгое время не то, чтобы не был верующим человеком, а у нас это такой семейный потомственный
атеизм на протяжении нескольких поколений был. И вот мой папа в 50 лет идёт учиться в Университет на отделение марксизма-ленинизма, и всё это заканчивается совершенно противоположной историей. По мере того, как он учится и как он читает лекции, по мере того, как он знакомится со священниками, по мере того, как он ездит по монастырям – а это 80-е годы, начало 90-х годов, он становится не воцерковленным, но верующим человеком. Он очень много общается со священниками, они появляются у нас дома. И вот развал СССР, Пюхтинский монастырь в Эстонии разваливается, все монашки остаются практически без документов, потому что у них нет ничего, ни гражданства, ни вида на жительство. И папа занимается тем, чтобы убедить правительство Эстонии в том, что ни в коем случае нельзя выгонять людей и выселять на территорию России, потому что у них там ничего не осталось, и что можно сделать исключение для них и оставить их в монастыре. Отец был не один в этой борьбе, и они выигрывают процесс. Монахинь никуда не выселяют, дают им возможность получить вид на жительство, не покидая
границ Эстонии. Тогда у нас дома был настоятель Нарвского собора, и я спросила: «Ну как же так? Мой папа делает достаточно много для Русской православной церкви здесь, на территории Эстонии, а он не крещённый даже. Что делать, как вы думаете?».
И тогда настоятель собора, это был отец Сергий Иванников, мне сказал: «Юля, Бог – не формалист. Он своих разберёт» Вот этот абсолютно неканонический ответ для меня явился таким очень важным моментом. Я тогда поняла, что есть такие священники, которые занимаясь абсолютно каноническим служением, ещё и понимают что-то своё про взаимоотношения Бога с Человеком. Моя матушка Софья такая же.

-Сейчас много пишут о том, что фильмы о войне надоели. Вы с этим согласны?

- Я не думаю, что они надоели. Мне кажется, что эта тема ещё очень долгое время будет востребованной. Нет, эту войну нельзя забывать. Чем дольше мы будем о ней говорить, тем больше шансов, что не начнётся третья мировая война.

- Вы сама режиссер, у вас не было желания поставить свою картину о войне?

- Нет, пока нет. Есть потрясающая книга Светланы Алексеевич «У войны не женское лицо». Вот, если будет какой-то материал такого документального уровня, то я бы взялась за фильм.

- Как вы относитесь к идее сбора денег у людей на кино?

- Мне кажется, это хорошая идея. Почему нет? Раньше собирали на храмы, сейчас и на операции, и на другую помощь. Почему бы не сделать народный  проект? Мне кажется, что если удастся собрать у людей деньги, это в очередной раз докажет, что людям интересны значительно более широкие темы, а не только комедии, как говорит большинство продюсеров.

- Кстати, про продюсеров. Мне в интервью известный продюсер Юрий Обухов сказал, что сейчас картины Тодоровского не были бы востребованы прокатчиками.

- Да сейчас и Тарковский тоже вряд ли получил бы деньги на свои фильмы. Ему бы тоже пришлось просить у людей, если бы он хотел снимать. И
таких Тарковских у нас много, просто никто о них не знает.

- Может, так и надо сейчас: люди замороченные, и им не до Тарковских с Тодоровскими?

- Да, несомненно, комедии сейчас нужны, и именно по этой причине, которую вы указали. Но есть и другие люди, которые понимают, что кино это ещё и способ понять эту жизнь, пропустить через себя, и, может быть, благодаря спектаклю или фильму, понять для себя нечто большее, нежели ты понимаешь в жизни. Зрителя нужно же не только развлекать, но его ещё нужно образовывать и воспитывать, растить. Просто мне кажется, что современные прокатчики и продюсеры в погоне за зрителями сделали катастрофу для нашего кино: сейчас главный зритель – это молодёжь, которая идёт на комедии.

- Как это изменить?

- На это потребуется время, и это надо понимать. То есть, если нам понадобилось 10 лет для того, чтобы уничтожить зрителей в кинотеатрах, то значительно больше, может, лет 15, понадобится для того, чтобы вернуть зрителя обратно в кинотеатры.  Надо
отдать кино в частные руки, когда человек будет нести ответственность за каждый рубль. Тогда он сначала подумает, что снимать, как и почему. И у нас будут
выпускать качественные картины, интересные всем: ведь кинопроизводители будут бороться за свои деньги и думать обо всех зрителях.

Я очень надеюсь, что у вас этот проект получится, что вас услышат потенциальные зрители, и мы с вами сделаем это кино.