Аудиокнига романа «Конец света» Натальи Сапроновой

Для такого важного дня младший финаналитик надела светло-синий костюм (зауженные брюки и приталенный жакет с рукавом три четверти) с идеально наглаженной белой шёлковой майкой на тонких бретельках, с красивым V-образным вырезом, подчёркивающим её упругую и округлую грудь, и в дополнение к ансамблю – белые лодочки с круглым носом, которые замечательно смотрелись на её миниатюрных ножках. Мама всегда шутила насчёт размера её обуви: «Тебе обуваться можно только в «Детском мире». В принципе, мама и помогла своей дочери подобрать всё это в небольшом недорогом магазинчике: «Это твой подарок от нас с папой и Дианой на день рождения. Не дорого-богато, но качественно. Начнёшь зарабатывать огромные бабки, будут у тебя брендовые вещи!» «А оно мне надо? Выгляжу же ничего так, разве не это самое главное?» – заметила Викки. Всё это и правда смотрелось просто идеально на её стройном загорелом теле, а на работе всё должно быть просто безупречно, так что не подкопаешься; как говорится noblisse oblige. Впрочем, в её гардеробе не наблюдалось слишком большого количества тряпок, так как для неё не было смысла в хранении того, что можно назвать бесцельным барахлом. На тот момент зарабатывала девушка не так много и тратила на одежду ровно столько, сколько было необходимо, чтобы выглядеть опрятно и естественно.

Хоть Викки и не была помешана на одежде, правильный её подбор был немаловажным фактором успешного дня для новоиспечённой сотрудницы такой респектабельной компании. Лёгкость и простота были в приоритете. Растянутые футболки и мешковатые штаны были за пределами её понимания и одобрения даже в повседневной жизни. Только то, что смотрелось представительным, но не слишком вычурным; деловым, но не слишком официальным, ярким, но не слишком нарочитым. Вот идеал. Более того, по её мнению, в одежде должна превалировать естественность и монотонность, никаких рюшечек, ничего пёстрого, ничего вызывающего.

Придя в офис, Викки чувствовала себя на все сто, ничто не могло поколебать её уверенность в себе. Не было ничего, что могло бы сковать её ни в эмоциональном плане, ни в физическом. В её жизни всегда всё было продумано. Будучи максимально искренним, а также необыкновенно тонко чувствующим окружающих созданием с безукоризненным восприятием человеческой натуры, Викки умудрялась подсознательно предугадывать каждую мелочь, которая гипотетически могла испортить как настроение, так и отношение с товарищами по работе вне зависимости от их ранга, а также задавать нужный тон в общении быстро, легко и элегантно, начиная от своевременной улыбки неприветливому охраннику и тёплым словом уставшей уборщице, заканчивая улаживанием любой назревавшей конфликтной ситуации среди своих сослуживцев. Лицемерие и высокомерность Викки не терпела и вовсе и не боялась об этом заявлять в лицо. Никто не понимал, как может вместиться столько манящего жизнелюбия и очарования в одном таком хрупком человеке.

– Здравствуйте, Виктория!

– Здравствуйте, здравствуйте! Я смотрю, вы рано и уже убрались практически везде.

– Ну да. После вчерашнего столько мусора осталось. Представляете, мыла окна в переговорной и обнаружила пару трещинок.

– Может, просто царапинки. Ничего страшного.

– Наверное. Вы сегодня первая появились в офисе. Важный день?

– Очень! Новые клиенты, море работы! Дел невпроворот. Завал по горло! – Викки деланно закатила глаза, взмахнула одной рукой в небо, демонстрируя, как её такое количество работы якобы достало, и засеменила к себе в кабинет.

Несмотря на очередной аврал, ей нравилось быть нужной, нравилось то, что она в кои-то веки делала что-то существенное в своей жизни. Девушка уже успела поработать в нескольких фирмах, впрочем всё неудачно, после очередной попытки обустроиться всегда принималось закономерное единоличное решение уйти. Викки была как рыба в воде в решении рабочих проблем, однако осознавая, что они напали на золотую жилу, работника века так сказать, работодатели начинали слишком многого от неё требовать без увеличения зарплаты («Ты будешь работать за троих на полставки», «Смотри, как здорово у тебя получается. Айда, мы тебя ещё больше нагрузим!»). Такой беспредел был непозволителен ни для кого. Касательно коллектива, та порой чувствовала себя не в своей тарелке, какой-то невостребованной, чужой среди… чужих. Порой, коллеги были слишком хитрыми, ушлыми и постоянно стремились подставить, чтобы достичь более желаемого карьерного роста за её счёт. С одной стороны, благодаря своим чудным способностям легко и безошибочно считывать эмоции других, ей не составляло труда заметить малейшее изменение в настроении и телодвижении кого бы то ни было, правильно трактовать их мотивы и, как она всегда выражалась, жонглировать волками. С другой стороны, какой вклад это вносило в её душевное и эмоциональное развитие? Ведь единственное, что всегда получалось у неё с трудом – стряхивать с себя негативные вибрации, Викки не знала, как дать выход накопившемуся за весь день багажу, и всегда всё держала в себе. Для всех она была целеустремленной леди с лучезарной улыбкой и беззаботным звонким смехом, настолько жизнерадостным, что люди зачастую оборачивались и улыбались ей вдогонку. Хохотушка, филигранно скрывающая своих демонов внутри. Она сама не могла разобраться с тем, где настоящая, а где надевает маску – с семьёй, с друзьями, на работе.

Нет. Я везде настоящая, просто мне, как и другим свойственно адаптироваться и подстраиваться под конъюнктуру общества. Для этого приходиться менять окрас, а не шкуру. Мы несчастны от того, что невостребованы и неважно в какой области. Ясно одно – нельзя сдаваться и останавливаться на достигнутом. Не подходят условия, неуважительно относятся, ставят нереалистичные цели, значит, из сердца вон, с глаз долой! Всё просто, зачем усложнять? Найти работу мечты, стремиться к большему, брать от жизни всё! Я этого достойна! В конце концов, я себя не на помойке нашла. Надо знать себе цену.

– Прикинь, ещё неделя – и я в отпуск. Сижу такая на берегу моря, попивая клубничную «Дайкири» со своим любимым мужем, который будет носить мне какой-нибудь хавчик из бара. Лепота одним словом.

– Везёт же! Я бы тоже с удовольствием куда-нибудь ломанула, но боюсь не в ближайшее время.

– Ой, не переживай – я фотки пришлю, так полюбуешься. Нервничаешь из-за собрания?

– Да нет, не особо. Домашняя работа выполнена полностью.

– Слышала Гена был не в духе с самого утра, но ты не переживай, думаю, к тебе он придираться не будет. По крайней мере, пока! Может, тяпнешь глоточек?

– Спасибо, но я не пью… и не нервничаю. Зато постоянные расспросы о том, нервничаешь ты или нет, заставляют тебя нервничать. – Викки вздохнула и скрестила пальцы на удачу. – Думаю, всё будет более чем удачно. Иначе придётся пойти собирать мзду у дороги, – сострила она. – Да и Кристину подводить не хочется.

– Извини меня, пожалуйста. Просто сама, наверное, нервничаю, вот и проецирую свои эмоции на тебя. Всё. Смещаю вектор своего внимания на что-то другое…Ты, кстати, ещё не начала ни с кем встречаться? Может, кто есть на примете?

– Миррочка… Ты умеешь удивить. Нет, на примете у меня только работа. Я же только что устроилась.

– Мы тебе здесь кого-нибудь присмотрим. С такими данными грех ни с кем не встречаться, и вообще…

Мирра продолжила говорить, нравоучать, рассказывать, а Викки перестала пытаться хоть как-то поддерживать разговор и, чтобы выглядеть и чувствовать более сконцентрированной и собранной, мысленно представила своё дерево перед окном, дерево удивительной красоты – вековой извилистый дуб с изломанными угловатыми линиями, которое всегда своими ветками тянется к свету, завораживающий солнечный свет, проходящий сквозь листья, их шелест… Волосы развеваются на ветру…

– Эй! Ты меня слушаешь?

– А? Что? Прости, немного задумалась.

– Странно, откуда-то подул ветерок…

– Викки, Мирра. Вы смотрю уже готовы к нашему эпохальному собранию. – Жанна незаметно подкралась к своим коллегам. Там наш айтишник…Как его…

– Вовчик…

– А! Ну да…Вовч… Короче, Владимир наносит последние штрихи – проверяет связь и ноуты. Викки, ты прям спокойная как удав. Обычно у всех коленки трясутся! В такой-то день! О! Владимир, вы закончили?

– Пошутил бы, но мы еще не настолько хорошо знакомы. Зовите меня Вовчик! Мне будет очень приятно.

– Вовчик? Это даже интересно. Тогда уже и на ты. – Жанна была не из тех, кого можно было застать врасплох.

– А это вообще моя детская мечта!

– Что ж, все ложится на мои плечи. Придется исполнить ТВОЮ мечту. Я вижу ты тут знаком практически со всеми, даже со всеми стажёрами. Как так получилось, что мы до этого не пересекались?

– Жанночка, сложно пересекаться с теми, кто целенаправленно обитает на других орбитах.

– Нда, вопиющая несправедливость. Вот так и не знаешь, где Бог даст, а где отнимет. Теперь я здесь, заглянула на твою орбиту, можешь радоваться.

– Ох, закручусь-заверчусь, аж резьбу сорвёт.

Их обмен любезностями был на удивление таким органическим, таким милым, что не возникало даже и намёка на неловкость ни у Викки, ни у Мирры.

– Жанна…Я хотела спросить тебя по поводу своего…

– Дня рождения? Приду конечно. Ни за что не пропущу, – самоуверенно произнесла Жанна. – Нам пора идти! Смотрите, Кристина машет рукой, зовёт нас. Между прочим, неоднозначная личность, вызывающая к себе страх и благоговение одновременно, тоже уже там.

– В смысле?

– В смысле Алекс. Идём. Не тушуемся, а то простудимся. Откуда здесь такой сквозняк?