Чумовая эротика или Новый Декамерон

Уважаемый Читатель,

Когда открываешь ее романы, кажется, что ты сидишь у ног интереснейшего рассказчика, который смакует воспоминания, перемежая их с байками и мифами, заговорщицким тоном предлагая тебе отличать, где правда, а где вымысел.

Всегда есть ощущение, что тебе дарят что-то прекрасное и тонкое, до боли знакомое и вдохновляющее – творческий поток. Этот поток поднимает тебя над грустью, депрессией, раздражением. И происходит волшебство – исцеляющее и обновляющее. Такое ощущение у меня всегда от прочтения книг Натальи Солнцевой. Это отзывы читателей автора.

Поэтому устраивайтесь поудобнее, дорогой друг, и слушайте …

отрывок из новой эротической новеллы «Елена Троянская». Это новелла из книги автора «Новый Декамерон», в поддержку которой мы собираем деньги на сайте Boomstarter.

Если до конца недели каждый читатель пожертвует хотя бы 300 рублей, проект станет успешным. Ваши пожертвования пойдут на вознаграждение автору, затраты на верстку, дизайн и процент комиссии. Вы поможете создать красивую хорошую книгу.

Мы приглашаем Вас присоединиться к нам! Чтобы поддержать проект и получить книгу в подарок, зайдите на его страницу, нажмите "Поддержать проект" и станьте спонсором. 

В новом романе Натальи Солнцевой вы найдете мягкий юмор, средневековую наивность, трепет Любви и пикантные художественные иллюстрации - всё, чтобы окунуться в атмосферу развлечений и мечтательных грёз!

Итак, мы начинаем…

***

– Посмотри, дорогая, как она прекрасна!

Игорь Андреевич Вержинский стоял на балконе своего дома и в бинокль любовался яхтой с романтическим названием «Сирена». Легкое судно покачивалось на морских волнах, паруса были спущены, а на выдраенной до блеска деревянной палубе загорал рулевой.

– Эта чудесная игрушка стоит кучу бабла! – с завистью воскликнул Вержинский. – Ты слышишь, Поленька? Где только этот прощелыга берет деньги? Все у него самое лучшее – шмотки, машина, яхта. Небось, контрабандой промышляет! Говорят, «Сирену» делали по его заказу, в точности по его чертежам. Такой второй нет! С каким наслаждением я вывел бы его на чистую воду, да он не так-то прост. Бандит, но с хорошими мозгами.

Рядом в плетеном кресле сидела жена Вержинского, красивая молодая дама. Пышноволосая, изящная, с тонким станом и огромными печальными глазами. Она была круглой сиротой и воспитывалась в приюте. Пару лет назад приют посетил Вержинский, который оказывал сиротам спонсорскую помощь, и сразу заприметил юную выпускницу Полину. Он, не раздумывая, решил жениться. Красота девушки с избытком компенсировала все сомнительные стороны этой неравной партии.

– Я бы купил у прощелыги «Сирену», да он не продает. Уперся, и ни в какую!

За полтора года брака Поленька узнала многие качества супруга, в том числе и его скупость. На нее это не распространялось, зато в остальном Вержинский придерживался неоправданной экономии. Его доходы позволяли жить на широкую ногу, а он дрожал над каждым рублем и отчитывал управляющего за неуместные, по его мнению, траты.

Благотворительность, которой он занимался по необходимости, а не по зову сердца, была обязательным условием политической карьеры. Игорь Андреевич стремился к власти, но из-за непомерных расходов отказался от этой идеи и посвятил себя бизнесу. Кроме денег, у него были две слабости: морские путешествия и молодая супруга.

Тихий курортный городок на берегу моря, где поселился Вержинский, вполне его устраивал. Жизнь в мегаполисах была слишком расточительна для такого скупердяя, как он. К тому же здесь он мог быть спокоен за свою Поленьку. Выводить ее в местное общество он не собирался и семейные правила устанавливал сам. Полное уединение с женой, скромный домашний бюджет, морские прогулки, целебный воздух, простор, солнце, кипарисы, магнолии, увитые плющом скалы, дикий каменистый пляж, где они с Полиной отдыхали вдали от чужих глаз, – чего еще желать?

Если бы не «Сирена», Вержинский мог бы считать себя счастливым человеком. Этот восхитительный парусник, который он созерцал, пробуждал в нем справедливое негодование. Какой-то хлыщ, желторотый выскочка позволял себе роскошь, недоступную такому важному и респектабельному господину, как он! Самолюбие Игоря Андреевича страдало. Кроме того, он до сих пор не приобрел яхту для плавания, о котором давно мечтал.

Несколько парусных яхт должны были совершить длительное путешествие вдоль побережья Черного моря. Вержинский подал заявку на участие и получил добро. Оставалось самое главное – обзавестись достойным судном. Это как раз и стало камнем преткновения. Однажды увидев стоящую на якоре «Сирену», Игорь Андреевич прямо-таки заболел. Он хотел выйти в море только на этом судне! Ни о каком другом он и слышать не желал…

* * *

Управляющий Вержинского Виктор Мануйлов приехал в городок вместе с хозяином и постепенно осваивался в местной среде. Владелец «Сирены» был для него такой же загадкой, как и для босса.

Игорь Андреевич поручил управляющему как бы ненароком свести знакомство с этим молодым человеком, которого за глаза окрестили Франтом. Таким прозвищем тот был обязан своей страсти ко всему самому лучшему, престижному и модному. Франт одевался, как денди, носил на руке часы с бриллиантами и ездил по горному серпантину на «Порше». Он бросал деньги на ветер с такой легкостью, что у завистников сводило челюсти. Женщины были от него без ума, но в последнее время Франт утратил к ним интерес. У него появилось новое увлечение.

Мануйлов взялся посещать излюбленное место отдыха Франта, – открытое кафе с видом на море. Там подавали фирменный салат из креветок, жареную кефаль и острый рис с мидиями. Вскоре неизбежная встреча состоялась. Мануйлов угостил Франта вином, тот в долгу не остался, подсел за его столик… и завязалась почти дружеская беседа.

....

Управляющий мимоходом жаловался на хозяина, дескать, тот слишком прижимист, платит в обрез, да еще и гоняет его, как мальчика на побегушках. Экономит на штатных единицах. На всю усадьбу – один охранник, и тот лентяй и лежебока, зато не требует больше денег.

– Поэтому твой патрон и гостей не принимает? Из экономии? – посмеивался Франт.

– Ну да. Из-за чего же еще? Он скуп, как Плюшкин.

– Я думал, он жену ото всех прячет. Ревнует! Боится, что отобьют.

– Это вряд ли, – возразил Мануйлов.

– Она вдвое моложе и редкостная красотка.

– Тебе-то откуда знать?

– Видел их на пляже. С горы.

– Следишь, что ли?

– Зачем мне следить? Просто прогуливался. Люблю лазать по скалам, смотреть на море с верхотуры. Такие виды открываются, аж дух захватывает.

– Хозяин Полину из сиротского приюта забрал, она ему всем обязана. Он для нее и муж, и отец, и друг. Так что ты рот не разевай! Не про тебя краля!

– Ого! – расхохотался Франт. – Да ты меня, никак, раскусил? Понял, что барышня мне по вкусу пришлась?

– Полина ни на кого не смотрит, кроме Вержинского. Ей никто не нужен. Она в муже нашла все, в чем нуждалась. Семью, заботу, достаток, надежное плечо.

– Значит, на нем свет клином сошелся?

– А ты думал, такого не бывает? Так вот же, изволь убедиться. Она верная жена.

– Да ладно!.. – прищурившись, процедил молодой человек.

– Хочешь пари? – оживился управляющий. – Что ты ни делай, как ни обхаживай Полину, ничего не добьешься. Она даже говорить с тобой не станет. Ни словечка из нее не вытянешь!

– А ты сведи меня с нею, тогда поглядим.

– Как же я вас сведу? Вержинский всегда рядом, всегда начеку. Она одна никуда не ходит, только с ним.

– Ты постарайся! Я тебе заплачу! – пообещал Франт. – Если я за что-нибудь берусь, то уже не отступлю.

….

Они договорились, что как только Вержинский с женой выедут в город развлечься, – например, в ресторан или на какой-нибудь концерт, – управляющий позвонит Франту и доложит, где тот сможет увидеть Полину.

….

* * *

Все набережные приморских городков похожи одна на другую. Киоски с сувенирами, лотки с мороженым, шум прибоя, продавцы шляп и парео, музыка, запах шашлыков из кафе, солнце.

Франт не дивился, какого черта господин Вержинский потащил свою жену гулять в такую жару. Он просто шел сзади, на некотором отдалении от этой странной пары и пожирал глазами Полину. На ней были шелковые шаровары и блузка, волосы собраны в узел на затылке, в руках – матерчатая пляжная сумка. Супруг что-то говорил ей, она молча кивала. В мочках ее ушей покачивались длинные серьги.

Первый раз молодой человек увидел Полину на вокзале, когда они с Вержинским ждали машину. Эта женщина сразила его наповал. Такой непривычной для юга бледной кожи, таких струящихся каштановых прядей, тонкого лица, изящного телосложения ему еще встречать не доводилось. А может, любовь смотрит сквозь призму восхищения, поэтому обычное кажется прекрасным?

Но когда Франт мог успеть полюбить незнакомку? Мгновенно? Выходит, так. Ни секунды не медля, он прыгнул в свое авто и покатил следом за ней.

Мануйлов был прав. Франт следил за Вержинскими, вернее, за Полиной. Их дом стоял на берегу моря, весь, кроме пары окон, закрытый ветками старого сада. Орехи, инжир и черешни разрослись и служили живой изгородью, которая поднималась над каменным забором. Все же иногда Франту удавалось застать молодую хозяйку на террасе, где они с мужем пили чай или отдыхали. Наблюдатель обзавелся морским биноклем и с жадностью разглядывал черты и фигуру Полины. Чем-то она его приворожила. В ней, как молодое вино, бродила чувственность, которую Франт ощущал даже на расстоянии. Хотя внешне это на молодой женщине никак отражалось.

Внешность обманчива!

Полина выглядела скромницей, чуть ли не девственницей. Франт бы так и подумал, не будь она замужем. Ей как будто был неведом флирт, неведомо кокетство. Она мало говорила и смотрела только на своего мужа.

Раньше Франт изо всех сил старался привлечь к себе ее внимание. Тщетно! Отчаявшись, он купил яхту и поставил ее на прикол в маленькой бухте напротив дома Вержинских. Оттуда было удобно смотреть в бинокль на окна или террасу, где появлялась его богиня. Он и подумать не мог, что видеть женщину, чужую жену, станет смыслом его жизни. Франт привык получать все самое лучшее. А Полина оказалась лучшей из всех, кого ему доводилось знать. Она манила его, как пресыщенного коллекционера манит дорогая раритетная вещица.

Он возлагал большие надежды на более близкое знакомство с Полиной. Увы, к ней нельзя было подступиться иначе, чем через ее мужа. А с Вержинским у Франта отношения не сложились. Они взаимно недолюбливали друг друга. Можно сказать, Вержинский его презирал, а Франт платил тем же.

Несколько его попыток приблизиться к Полине окончились полным провалом. Она не замечала молодого человека, которого другие женщины охотно привечали. Это обескуражило Франта, но не отпугнуло. Наоборот, раззадорило. Он искал обходные пути, но терпел неудачу за неудачей. Все, что ему оставалось – наблюдать в бинокль за предметом своей страсти и ломать голову над очередным планом завоевания неприступной крепости.

Сегодня утром он получил от подкупленного им Мануйлова сообщение, что Вержинские собираются пройтись по набережной. Разумеется, он сразу отправился туда же. И вот теперь шагал позади супружеской пары, ощущая частые удары сердца и душевное смятение. Неужели, сегодня он наконец взглянет в прелестные очи Полины и услышит ее голос?!

Когда она слегка поворачивала голову, и Франт мог видеть ее нежный профиль, у него перехватывало дыхание. Все вокруг было озарено присутствием женщины, которая казалась миражом, феей, ангелом во плоти. Ничто так не возбуждает, как желание согрешить с ангелом!..

Франту надоели продажные девицы, пусть и самого высшего качества. Ему хотелось сорвать плод из чужого сада, – запретный, охраняемый и оттого сладкий. Порядочная женщина из высшего общества, – вот, кого он желал соблазнить. Полина бывшая сирота, но теперь ее статус изменился. Теперь она жена состоятельного человека, ее репутация безукоризненна, а красота выше всяких похвал.

Супруги остановились у парапета и любовались морем в солнечном сверкании и мелких барашках волн. С пляжа пахло водорослями и йодом. По набережной туда и сюда бродили отдыхающие. Откуда ни возьмись, выскочил мальчишка лет десяти, облокотился на парапет рядом с Вержинским и…

– Ах ты, ворюга! – завопил тот и кинулся догонять мальчишку, который со всех ног улепетывал в сторону городского парка. – Ах, ты, бандит!.. Сучонок!..

– Держи вора! – крикнул ему в спину Франт, накаляя ситуацию.

В шуме и сутолоке набережной его голос не потерялся и долетел до Вержинского. Тот припустил резвее, как, впрочем, и воришка.

Полина, внезапно и без предупреждения брошенная мужем посреди толпы, с волнением смотрела им вслед. На ее прекрасном лице застыл вопрос.

С ответом подоспел молодой человек в светлых летних брюках и рубашке с короткими рукавами. Загорелый, словно пират, с русым ежиком волос и золотой серьгой в левом ухе. Это был Франт.

– У вашего спутника увели кошелек, – объяснил он Полине, ослепленный ее близостью.

Она молча уставилась на него синими, как море, глазами. Эта пронзительная синева в обрамлении черных ресниц потрясла Франта. Не тронутые помадой губы Полины были великоваты и придавали ее лицу выражение детской чистоты. Она не произнесла ни слова. Под прозрачной тканью блузки обозначился ее бюст, на шее блестела нитка жемчуга. У Франта пересохло в горле. Он кивнул в сторону парка, где скрылись мальчишка и его преследователь, и хрипло спросил:

– Маленький негодяй вытащил портмоне из кармана вашего… э-э… мужа.

Полина стояла и молчала, словно не понимала, чего хочет этот странный мужчина.

– Вам нужна помощь?

Она мотнула головой и отвернулась.

….

Ветерок трепал выбившиеся из прически пряди ее волос, открывая трогательно юную длинную шею. Ей можно было дать не больше восемнадцати. Совсем девочка. Невероятно сдержанная, что подчеркивало ее пленительную повадку леди, которая не удостаивает вниманием первого встречного.

Франт ощутил прилив желания и, боясь не справиться с собой, отступил на пару шагов, облокотившись на парапет из побеленных каменных столбиков. Запах моря смешивался с духами Полины – зеленоватая горечь, степная полынь с привкусом водяной свежести. У него потемнело в глазах, голова пошла кругом. Он чудом заметил Вержинского, который торопливо шагал наискосок от парка к набережной.

– Позвольте откланяться, – бросил молодой человек, покидая Полину. – Надеюсь, мы еще свидимся!

….

* * *

После того, как супруги отобедали и удалились, в «Трою» заглянул Франт. Он сунул официанту щедрую подачку, и тот указал ему столик, за которым сидели Вержинские.

Молодой человек велел принести ему вина и глубоко задумался. Со стены на него взирала жена царя Спарты, похищенная у грозного мужа влюбленным в нее Парисом. Прекрасная Елена отдаленно смахивала на Полину.

– Ты лучше, – пробормотал Франт, обращаясь к стулу, на котором та сидела. – Она меркнет перед тобой! Она…

– Что-то еще желаете? – склонился к нему официант, подавая бокал с вином и виноград.

– Желаю! Вот ее! – указал посетитель на Елену. – Пойди и приведи ее сюда! Хотя… не надо. К черту!.. Пусть остается со своим Парисом…

Официант улыбнулся и отошел. Бывает, клиенты и не то отчебучат.

– Может, мне тебя украсть? – продолжал Франт беседовать с воображаемой возлюбленной. – Как он? Да нет… нельзя, пожалуй. Из-за этого война началась… Трою разрушили. Ничего хорошего не вышло!

…

Молодой человек тоскливо вздохнул и отпил вина из высокого бокала.

– Осечка вышла! Но я сдаваться не собираюсь. Я никогда не сдаюсь, Полина! И добиваюсь своего не мытьем, так катаньем. Будь уверена, что это не последняя наша встреча. Можешь молчать, сколько угодно! Я вместо тебя говорить стану. Такой у нас диалог получится…

После третьего бокала Франту пришла в голову гениальная идея.

….

Той же ночью Франт увидел волнующий сон. Будто засиделся он за столиком в кафе «Троя» до темноты. Один. В полукруглые окна светила луна, за набережной усыпляющее плескалось море. Все произошло незаметно: официанты исчезли, стены раздвинулись, а вместо потолка над головой позднего посетителя стояло южное звездное небо. Стрекотали цикады, из сада сладко пахло ночными цветами.

Женщина в легких одеждах и тяжелом золотом ожерелье приблизилась к Франту, словно прекрасный призрак. Ее огненные волосы струились по плечам, глаза томно мерцали. Он узнал Елену Троянскую и задохнулся от восхищения. Она была дивно хороша, но… все же уступала Полине.

– Ты кто? – с глупой улыбкой спросил он.

– Не узнаешь? Я жена спартанского царя Менелая… и возлюбленная Париса…

Елена сделала шаг вперед и свободно опустилась на стул. Ветер с моря высоко задрал ее юбку, оголив совершенные колени и лодыжки, которые оканчивались маленькими узкими ступнями, обутыми в белые сандалии.

Франт засмотрелся, чем вызвал ее усмешку.

– Мой муж был слишком суров, слишком неласков… – пожаловалась она с выражением лица, противоположным ее словам. – Он принуждал меня к любви, требовал подчинения и считал, что так и следует обращаться с молодой женой. Мне казалось, я любила его, пока не встретилась с Парисом… На самом деле великий спартанец был деспотом не только для своих сограждан и воинов, но и в постели. Он завоевывал города и страны, но не сумел покорить сердце женщины…

Елена вдруг повела себя совершенно неожиданно. Она встала и начала… раздеваться. Тонкая ткань упала к ее ногам, обнажив совершенное тело. Покатые плечи, два зрелых плода грудей, плоский живот, мягкие линии талии, соблазнительные округлости бедер.

Франт прищурился, боясь ослепнуть. Елена высоко подняла голову, выпрямилась и бесстыдно рассмеялась. Свет луны, вспыхивая и переливаясь, отражался на золотых бляшках ее ожерелья. Маленькие соски призывно темнели на безукоризненной белизне кожи.

– Представляешь, что никто не увидел бы этого, кроме грубого и жестокого Менелая? Какая потеря!..

Казалось, по ее волнистым локонам пробегают искры.

– Парис научил меня любить, а не отдаваться против своей воли, – продолжала красавица, не стесняясь своей наготы. – С ним я познала, что такое страсть. Обидно умирать, не испытав этого. Верно?

Франт судорожно сглотнул и кивком головы подтвердил ее слова. Елена казалась ему Полиной, Полина – Еленой. Он запутался, растерялся. Хотя его трудно было привести в замешательство, женщине это удалось.

– Откуда ты взялась?

– Оттуда, откуда и все…

– Я не понимаю! Я видел тебя на стене… Ты нарисованная!

– Прикоснись ко мне, – прошептала она. – Потрогай мою грудь… Она настоящая! Бархатистая, как персик…

Франт осторожно протянул руку и коснулся пальцами ее горячей кожи.

– Ну, что?

– Ты и вправду… живая?

– Я соскучилась по мужской ласке!.. Менелай был отвратителен, но силен, как бык. А Парис оказался нежным и чувственным… почти как ты. Вы с ним похожи. Я давно присматривалась к тебе…

– Как это? – не понял молодой человек.

– Со стены… с фрески, которая запечатлела мою неувядающую юность. Я заметила, как ты косился на меня. Я хороша? Можешь не отвечать. Сама знаю. Хороша! Глаз не отведешь. Не родился еще тот мужчина, который откажется от моего поцелуя…

Франт ощущал исходящий от нее холод, хотя должен был бы ощущать любовный жар. Ему стало жутко. Но спасовать перед женщиной было ниже его достоинства, и он крепился.

Елена вихрем ринулась к нему, обвила руками, засыпала дождем золотых волос. Ее жадные губы впились в его рот, он задыхался, не в силах оттолкнуть ее. Смертельная дрожь прокатилась по его телу…

– Парис… – ластилась к нему красавица. – О, Парис!.. Это ты?.. Признайся же, не мучай меня!.. Я только твоя! Твоя навеки… Укради меня снова!.. Увези в свою каменную крепость… спрячь за высокими стенами. И пусть будет война, пусть придет смерть… Но мы успеем насладиться друг другом!.. Я буду любить тебя, как только я одна умею… Ну же, Парис!.. Давай, возьми меня!.. Я тосковала по тебе век за веком, тысячи лет… Утоли мою жажду!.. Иначе горе тебе…

Франт проснулся в холодном поту, с искусанными губами и бьющимся сердцем. Он вскочил и распахнул окно, впуская в спальню свежую прохладу ночи. Солоноватый морской воздух струился по его пылающему лицу.

– Господи!.. Что это было?..

В комнате стоял лунный туман. За окном перешептывались мандариновые деревья. Молодой человек слушал удары собственного пульса и думал о Полине. Он должен поговорить с ней еще раз, во что бы то ни стало! Он признается ей в любви, объяснит, что они созданы друг для друга…

Тень прекрасной Елены заставила его содрогаться от желания, которое способна утолить единственная женщина на земле, – Полина Вержинская, чужая жена, живущая в неравном браке с прижимистым неказистым толстосумом. Сирота, пригретая расчетливым циником в надежде на нерушимую верность.

Минули тысячелетия, а цари Менелаи, которые берут в жены юных красавиц, не перевелись. Что же меняется в ходе времен?..

....

Полина смотрела на фреску, где Елена Троянская поджидала Париса во всем блеске своей красоты. Никаких аналогий, в отличие от Франта, не пришло в голову Полине. Она волновалась и собиралась с духом, чтобы держаться достойно. Вот-вот войдет тот, кто нарушил ее спокойствие, ворвался в ее налаженную жизнь, смутил ее сердце. Она гнала его от себя, гнала из своих мыслей и снов.

– Мое почтение! – склонился в поклоне молодой человек, который всячески добивался ее внимания.

Полина напряглась, ее скулы порозовели, губы дрогнули. «Не знаю, какую хитрость ты придумал, но тебе не удастся обмануть меня!» – говорили ее синие, как море, глаза.

– Сударыня, – вкрадчиво начал Франт, усаживаясь напротив. – Вы ведь догадываетесь, что я неравнодушен к вам. И все же пришли на эту встречу. Фатальную для нас обоих. Не могло быть иначе. Верно?

Полина чуть не покачала головой, отрицая его высказывание, но опомнилась и застыла, подобно неподвижной Елене, нарисованной водяными красками поверх штукатурки.

– Она прелестна, – указал на фреску молодой человек. – Но вы, Полина, еще прелестнее! Вы не подозреваете, насколько вы хороши. Муж не говорил вам об этом? Боюсь, что нет. Вы – звезда этого маленького скучного городка! Благодаря вам я полюбил его. Там, где вы, – там мое счастье! Ваша красота затмевает все, что мне доводилось видеть. А я – настоящий ценитель. Я уже не говорю о прочих ваших совершенствах. Обычно красивая женщина глупа, претенциозна и меркантильна. Прежде всего, она ищет выгоду. Поверьте моему опыту! Не многие вели бы себя так, как вы.

Полине хотелось заткнуть уши и закрыть глаза, чтобы не слышать этих льстивых речей, не видеть этого молодого крепкого мужчину с приятной улыбкой и золотой серьгой в ухе. Кто он? Пират? Местный плейбой? Бандит с большой дороги, который пытается сбить ее с пути истинного?

– Я полюбил вас с первого взгляда и навеки! – продолжал он. – Как ни пошло это звучит, но это правда. Я буду любить вас до тех пор, пока дышу, пока теплится в моем теле хоть искорка жизни. Когда-нибудь, – завтра или через десятки лет, – я перейду роковой рубеж, но буду любить вас и там, в ином мире. Я ваш до мозга костей! И здесь, и где угодно! Располагайте мной, как вам заблагорассудится. Прикажите мне умереть, и я умру. Прикажите мне служить вам, и я стану вашим рабом. Нет ничего, что я не сделал бы для вас, обожаемая Полина! Все, что принадлежит мне – отныне ваше. Нет такой вещи, которой вы владели бы так же всецело, как вы завладели мной. Я согласен быть колечком на вашем пальце, вашей туфелькой, сумочкой… пылью под вашими прелестными ножками. Если бы мне пришлось выбирать между всем миром и вами, я выбрал бы вас! Только от вас одной зависит моя жизнь, мое спасение…

Слова сами лились из уст Франта, словно кто-то нашептывал их ему. Быть может, Парис то же самое говорил на ушко жене спартанского царя. Как это сладко, умыкнуть женщину у могущественного и свирепого владыки! Знать, что любовь грозит гибелью, и все же не поступиться.

Должно быть, в какой-то миг молодой человек слился с Парисом и ощутил себя похитителем прекрасной Елены. Она ждала его на фреске, ждала за столиком в кафе «Троя»… ждала на перекрестке времен…

У Франта кружилась голова, он терял опору и равновесие. Близость этой женщины вводила его в любовный транс, которому он не мог противостоять…

– Вы даете мне надежду, вы же отнимаете ее. Душа моя объята пламенем!.. Я горю!.. Смягчитесь же, сжальтесь надо мною!.. К чему эта каменная поза, это молчание? К чему суровость, которой вы наказываете меня?.. Неужто, любовь может быть грехом?.. Неужто, я виноват в том, что пленен вами?! Что каждый мой вздох зависит от вашей благосклонности?.. Моя судьба – в ваших руках. Я вверяю вам ее и надеюсь на вашу милость. Вы же не погубите меня? Не лишите воздуха, которым я дышу? Если вы оттолкнете меня, откажете мне в сострадании… кровь моя остынет, а сердце перестанет биться. Я умру, и вас будут называть моим убийцей!

Вероятно, Парис опустился на колени перед Еленой, когда изливал ей свою боль. Так же невольно поступил и Франт.

Полина порывалась вскочить и убежать, но вспомнив приказание мужа, осталась на месте. Лицо молодого человека, обращенное к ней, было исполнено мольбы. Она испугалась того чувства, что вспыхнуло в ней. Безрассудная страсть взыграла в ее груди, растеклась по венам, заразила ее безумием Франта. Так близко она еще не подпускала его. Это опасно! Опаснее, чем она полагала. Змея измены вползла в ее душу, как много веков назад та же змея вползла в душу жены царя Менелая. Ничто не меняется под солнцем!

«Я не хочу! Не хочу! – мысленно заклинала она. А кто-то другой насмешливо и ядовито повторял: – Хочешь… хочешь… хочешь…»

– Может быть, смерть моя послужит к вашей чести, – понизил голос мужчина у ее ног. – Вы станете героиней в устах местных ханжей, послужите примером нерушимой верности. Но разве ваша совесть дозволит вам спать спокойно, зная, что вы погубили меня?! Разве раскаяние не затопит слезами ваше сердце? Разве «благоразумие» – не враг любви? Разве рассудок – не вечный враг чувств, которые одни только и украшают нашу жизнь?! Пройдет время, и вы подумаете: «Ах, почему я отказалась от любви? Почему не разрешила себе испытать настоящее блаженство? Почему оттолкнула мужчину, для которого я была всего дороже?»

Запоздалые сожаления не помогут унять сердечную тоску, а только сильнее растравят вашу рану. Вы не вернете прошлое! Ваша юность увянет в постылых объятиях, ваши губы поблекнут, кожа сморщится… А ведь еще не все потеряно! Вы еще можете спасти и себя, и меня!.. Очнитесь, Полина!.. Оглядитесь вокруг. Где вы? С кем вы? От чего вы собираетесь отказаться? Чего надеетесь избежать?.. Пока я еще не умер, насладитесь мной… Я не обману ваших ожиданий. И не говорите, что у вас их нет! Вы женщина, а значит, блудница…

Полина дрожала от страха и возбуждения. Что он говорит? Как смеет называть ее блудницей? Протест бушевал в ней, смешиваясь с жаждой запретных удовольствий. Блудница?! А может, этот человек прав? Он разгадал ее сокровенные мысли? Проник в самый темный уголок ее души? И постиг то, в чем она не могла себе признаться?!

– Милосердие! Вот, о чем я взываю! – с этими словами Франт обхватил руками ее колени. – Вы же не допустите, чтобы моя великая и безграничная любовь увенчалась смертью?..

Он умолк, ожидая ответа Полины, но та сжала губы и даже не пошевелилась. Это не на шутку озадачило молодого человека.

– Что значит ваше молчание? – прошептал он, как вероятно шептал Парис у ног Елены. – Мой приговор или помилование? Пощадите!

На барышню, похоже, не действовали ни его штучки, ни пламенная речь. Она, словно изваянная из мрамора богиня, взирала на него сверху вниз. Однако что-то мелькнуло в ее влажных очах…

Призывы Франта тронули ее, нашли отклик в холодном сердце красавицы. Нечаянный вздох, жаркий румянец, дрожь в теле сказали ему больше, чем любые слова. Его не отвергают! Полина просто делает вид, что ей все равно.

Он выжидал, но более никакого ответа не последовало. Молодой человек удивленно произнес:

– Вы ничего мне не скажете? Совсем ничего?

Глаза Полины расширились и засияли, но она не проронила ни звука. Смутные догадки зашевелились в голове Франта. Не только неуемная жадность, – еще какой-то фактор повлиял на Вержинского. Тот был уверен в своей жене… слишком уверен.

«Я бы на его месте поостерегся, – подумал он. – Как поется в одной популярной опере: «Сердце красавицы склонно к измене!»

– Полина! – с воодушевлением воскликнул Франт. – Вы покорили меня своей немотой! Я полюбил вас, а значит, и ваше молчание. Позвольте же мне стать вашими устами! Каждый удар вашего сердца отзывается вот здесь, – он отпустил ее колени и прижал руки к своей груди. – Я слышу каждое непроизнесенное вами слово! Чувствую каждый порыв вашей души! Разве любовь не соединила нас? Разве мы не стали одним целым? Взгляните, какая мы восхитительная пара! Елена и Парис умерли бы от зависти! Нас ждет неземная услада…

Раньше Франт не отличался цветистыми оборотами речи, но сейчас на него снизошло вдохновение. Он говорил, как поэт. Ведь женщины, по его мнению, любят ушами. Он растрогался и подбирал выражения, которые еще вчера не пришли бы ему на ум.

– Я давно заметила, что вы преследуете меня, – произнес он от имени Полины. – Но не догадывалась, какое сильное чувство вы ко мне питаете. Я не верила, что вы можете любить меня! Сегодня я убедилась в этом. До сего момента я казалась вам суровой и жестокой… однако на самом деле я не такая. Я хочу любви, но боюсь причинить боль своему мужу, оказаться неблагодарной. Теперь, когда я узнала, что обычная яхта ему дороже меня, кое-что изменилось. Он готов променять жену на деревянную посудину и несколько кусков парусины! Иначе он никогда не разрешил бы нам встретиться и оставаться наедине так долго! Он заключил сделку и поставил на кон меня!

Глаза Полины наполнились слезами. Она понимала, что в словах молодого человека есть оскорбительная для нее правда.

– Пришло время доказать, что я – не разменная монета в его игре! – не унимался Франт. – Пусть он получит то, что заслужил! А тот, кто готов за любовь ко мне отдать все, должен быть вознагражден! Скоро Вержинский отправится в длительное плавание на той самой яхте, которую приобрел, не потратив при этом ни копейки. Он осуществит свою мечту, а я – свою! Пока он будет наслаждаться морским путешествием на чудесном судне, я познаю близость с молодым и сильным мужчиной!

Грудь Полины под тонким платьем заволновалась, губы приоткрылись…

– Это справедливо, – убежденно молвил Франт, сжимая ее колени. – Как только мой муж уйдет в море, мы сможем предаться взаимной любви. Не знаю, удастся ли нам еще свидеться до того счастливого часа, поэтому говорю сейчас: когда ты увидишь в окне моей спальни белый платок, то дождись темноты и проникни в сад через калитку, которую я оставлю открытой. Только позаботься, чтобы тебя никто не увидел. Если ты все это выполнишь, мы проведем вместе незабываемую ночь…

Закончив монолог от лица Полины, молодой человек заговорил теперь от себя.

– Я потрясен! Услышав ваш ответ, дорогая, я буду с замиранием сердца считать минуты до того дня, когда увижу платок в вашем окне. Скорее бы настал этот миг! Клянусь, ничто меня не остановит, кроме смерти. Только умирать я пока не собираюсь. Если бы я мог выразить то, что предвкушаю, то сказал бы вам много нежных слов. Обещаю не разочаровать вас!..

Он так и не добился от жены Вержинского ни единого словечка, но это не огорчило Франта. Он откланялся и вышел из пустого и гулкого зала кафе, сопровождаемый томным взглядом Елены Троянской. Полина осталась сидеть за столиком в тревоге и смятении…

(с) Наталья Солнцева

*Вам понравилось? Хотите узнать, какая судьба ждет Полину и Франта? Станьте спонсором проекта - и получите эротические новеллы "Новый Декамерон" в подарок от автора.

Красивый сплав живописи и слова развлечет и доставит эротическое и эстетическое удовольствие. Читайте сердцем... И наслаждайтесь!:)

Спасибо!

создатели проекта "Чумовая эротика или Новый Декамерон"