Терем в Погорелово: в плену небытия

Зима прошла в медитациях над картой Костромской области в той ее части, куда даже Сусанин не дошел, сгинул где-то ближе к губернскому центру вместе с поляками. А тут медвежий угол. Край земного диска, откуда видны слоны, стоящие на черепахе.

Но так было не всегда - когда-то Чухлома была весьма живым краем предприимчивых людей, лесных трактов, речных мельниц и огромных молочных стад.

А сейчас...

Вместо трактов - старые грунтовки и еле видные тропы, нарисованные на картах пунктиром.

Вместо когда-то многолюдных богатых сел и деревень слова "урочище" и "нежилой", иногда с крестиками храмов и погостов.

И всюду море.. нет, океан леса - все восточное полушарие глобуса Костромской губернии раскрашено зеленым.

Мы, как истинно сумасшедшие, решили, что настоящая "Полная Чухлома" - это когда ты с Чухломой один на один, а не в команде. И это стоит пережить - единоборство с собственной паникой от неизвестности и внезапных приключений. Понимая, что вдвоем и одной машиной мы не сможем пробиться по бездорожью до множества точек интереса, я выбрала среди драгоценностей, скрываемых костромскими лесами, самый красивый бриллиант - терем в Погорелово. Резное деревянное чудо в мертвой деревне. Вот туда нам и надо! Хоть раз в жизни увидеть, прикоснуться.

Мы выехали из Нижнего Новгорода рано утром в пятницу и отправились кратчайшим маршрутом - через Пучеж, Юрьевец, Кинешму, мимо усадьбы-музея Островского и Судиславля. Остановились в галичской гостинице и отвели на штурм бездорожья второй день пребывания - субботу. В планах было посещение не только терема в Погорелово, но и в Асташово. Правда, асташовский дом восстанавливается и потому стоит в лесах, а резьба снята. Ехать туда - просто посмотреть место и пообщаться. Дорога туда - разбитая, но проезжаемая грунтовка. А вот по дороге в Погорелово, по описаниям, нас ждали колеи, деревянный старый мост, брод и болото.

В Погорелово мы и поехали.

От болотца дорога сразу выводит вверх, на коренной берег реки, в Погорелово. Тут уже не угадать улиц - многие дома совершенно развалились, а какие-то если и стоят, то как-то обособленно. Приехавших встречает остов шикарного крестьянского дома в два этажа. Дом Варгасовых.

Удивляться богатству погореловских жителей позапрошлого века не приходится - это были государственные крестьяне, которые могли уходить на заработки или вести ремесло в родном крае. Самые богатые были отходниками. И уезжали, как правило, в Санкт-Петербург. Говорят, этот дом поставили раньше, чем в Погорелове появился терем. А разбогатели владельцы этого дома якобы на торговле солью. Раскулачили их в 30-е годы прошлого века, а дом простоял до 70-годов и рухнул. Вот они, Варгасовы. Их фотку я нашла на костромских сайтах. Подписано, что это отец и сын. Неплохо смотрелись тогда погореловские крестьяне.

Зато грустно выглядит само Погорелово. Его по сути уже нет. Это мертвая деревня. А между тем, стоит она в живописнейшем месте и очень старинная - она существовала ещё в начале 16 века. А в 1620 году она вместе с соседними деревнями была отдана Василию Яковлевичу Голохвастову – начальнику соколиной охоты царя Алексея Михайловича. В 1679 году он был убит в бою под Конотопом, а вотчина по наследству перешла к его двоюродному внуку Мартыну Васильевичу Голохвастову, прапрадеду А. И. Герцена - того самого, который пытался будить Россию. Сейчас не найти уже средств, чтобы разбудить отдельно взятое Погорелово

А дальше наступает этот неловкий момент, когда ты понимаешь, что в доме есть хозяин. А ты сам - пришелец. И хочется быть тактичным, не ходить как лесной упырь вокруг дома, а попросить разрешение на прогулку и фотосъемку. Мы подошли к дому и нам навстречу вышел хозяин - Анатолий Иванович Жигалов.

Кто же такой нынешний хозяин терема?

Он поэт, художник, переводчик. Поэзией и живописью занимается с конца 1950-х гг. Поэтические самиздатские сборники регулярно выходят в 60-е - 70-е годы.

С середины 1970-х печатается в русскоязычной зарубежной прессе.

С 1974 г. принимает активное участие в движении художников-нонконформистов и выставляется почти на всех выставках неофициального искусства этого периода. С конца 1970-х вместе с Натальей Абалаковой приступает к реализации долгосрочного концептуального проекта "Исследования Существа Искусства применительно к Жизни и Искусству” (ТОТАРТ). В этом Проекте особое развитие получили акции, перформансы, инсталляции, различные проекты.

Вместе с Абалаковой один из зачинателей параллельного кино и специфического жанра кино- и видеоперформансов.

Автор различных литературных и критических текстов и текстографических проектов. Много занимается Mailart и визуальной поэзией. Один из организаторов и активных участников всех акций и событий движения АПТАРТ. Участвовал в создании МАНИ (Московского Архива Нового Искусства). Участвует в крупных выставках и художественных фестивалях в России и за рубежом. .

Публикации: Поэзия: Самиздатские сборники 1961-78. Книга стихов 1958-78. "Континент” №7 1976, №17, 1978, Париж; "Время и Мы”, 1976-77, Иерусалим; "Эхо”№1, 1981, Париж; "Русская мысль”, 1977. Kulturpalast (Новая Московская поэзия и акционизм), Вупперталь, 1984; Самиздат: Журнал «37» (п/р В.Кривулина), Ленинград, 1978; «Митин журнал» №34 (п/р Д.Волчека). Москва. 1990, "Двоеточие" №3-4, 2002, Иерусалим.

Совместно с Н.Абалаковой: «Двадцать один палец из жизни художника», Москва, 1999. «Тотарт:Русская рулетка», Ad Marginem, Москва, 1999. "Комментарий” №20, 2002, М. ("Четыре колонны бдительности”).

Кстати, очень интеллигентный и тонкий в общении человек.

Анатолий Иванович считает себя москвичом, но сразу же признается, что родился под Арзамасом, во время эвакуации жителей Ленинграда зимой 1941 года. Узнав, что мы из Нижнего Новгорода, очень оживился и заулыбался - мы ж почти земляки. "У меня супруга из Нижнего Новгорода!" - радовался хозяин терема. Он расспрашивал про дорогу и брод. Мы рассказали о следах волка и медведя, что его совсем не смутило. Мы попросили разрешение на фотопрогулку и робко спросили разрешение побывать в доме, чтобы сфотографировать интерьеры. Хозяин не отказал. "Погуляете и меня покричите. Я спущусь и вам все покажу", - сказал Анатолий Иванович.

Хозяин ушел, а мы застыли перед красотой вполне рукотворной, но непостижимой уму современной жертвы Икеи и прочих типовых вещей без души.

Парадное крыльцо со светелками над ним

Липовая аллея ведущая к дому

Упавшая с крыши "карусель"

Эркеры с резными наличниками и карнизами. Смотришь и не веришь...

А какие там окна! С родными стеклами, которые местами цветные. Сколько они видели - от счастливой семейной жизни своего первого хозяина до революционного безвременья и смерти Погорелово. В эти окна заглядывает Небытие...