Мировой кризис 2008-2009 гг.: преодоление и противоядие (отмененный)

В проекте Б.Г. Румянцева подчеркивается, что возникновение кризиса есть объективная закономерность. Лаг – 10 лет. После последнего кризиса 2008-2009 гг., который описывается в проекте прошло 10 лет. Сегодня анализируют обстановку самые известные эксперты: советуем ознакомиться и сделать выводы…

Нуриэль Рубини – один из самых авторитетных американских экспертов в мире глобальных финансов:

Сохраняются потенциальные риски, способные спровоцировать глобальную рецессию в 2020 году. Многие из этих рисков связаны с США. Торговые войны с Китаем и другими странами, а также ограничения миграции, прямых иностранных инвестиций и трансфера технологий могут очень глубоко повлиять на мировые производственные цепочки, повысив угрозу стагфляции (замедление темпов роста экономики на фоне увеличения инфляции). Риск замедления темпов роста экономики в США сейчас обострился ввиду выдыхающихся стимулов налоговых законов, принятых в 2017 году. Существуют дополнительные риски, связанные с расцветом новых форм заимствований, в том числе во многих развивающихся странах. Способность центральных банков выступать в качестве кредиторов последней инстанции становится все более ограниченной, поэтому неликвидные финансовые рынки оказываются уязвимы перед угрозой резких спадов и прочих сбоев.

«Шаткий рост экономики в отягощенном долгами Китае» и некоторых других развивающихся странах, а также экономические, политические, финансовые и политические риски в Европе. Хуже того, в развитых странах арсенал мер реагирования на кризис остается весьма ограниченным. Грядет серьезный экономический кризис

Александр Виноградов - обозреватель «БИЗНЕС Online»:

Фундаментальные тренды, определяющие мировую экономическую ситуацию. Это, во-первых, продолжающееся сокращение денежного предложения со стороны ФРС США. Рост ставок становится маловероятным (тогда вероятность повышения в марте оценивалась рынком в 0,5%, а в июне в 17%), но никуда не девается сокращение баланса ФРС за счет отказа от реинвестирования погашаемых MBS (облигаций, обеспеченных ипотекой). К примеру, вопрос повышения ставок за это время свернулся уже с концами, рынок, наоборот, со 100% вероятностью (!) ожидает понижения ставок уже на ближайшем заседании правления ФРС, которое будет в конце июля — а оно будет «проходным», «фиксационным». Кроме того, под сворачивание пошла и программа сокращения баланса ФРС: так, по итогам мая баланс был снижен на $42 млрд вместо протокольных $50 млрд, а в целом примерно к октябрю эту программу предполагается свернуть окончательно. В этом случае баланс со своих пиков окажется сниженным примерно на 20%, оставаясь, таким образом, вчетверо большим, нежели тот, что имел место до острого кризиса 2008 года.

Текущая ситуация начинает напоминать таковую образца 2007 года. Запад, так и не преодолев всех последствий Великой Рецессии (уже более-менее официальное и устоявшееся название периода кризиса 2008–2010 годов и последующего периода) ждет очередного раунда циклического экономического кризиса. При этом о преодолении последствий никак нельзя говорить в силу хотя бы того, что баланс ФРС вчетверо выше докризисных пиков, Европа махнула рукой на уровни задолженности своих стран (и, заодно, на Маастрихтские соглашения, которые требуют поддержания долгов и дефицитов на низких уровнях) и переживает набег евроскептиков, а Япония вовсю занимается монетизацией госдолга, выросшего до неприличных размеров.

Владислав Иноземцев - экономист и социолог:

Ожидания инвесторов совпадают с перепроизводством, поэтому кризис неизбежен. Нынешний цикл стабильности немного затянулся из-за того, что после 2008 года финансовые власти всех стран мира сильнее вмешивались в экономику, чем это делалось раньше. "Дополнительная денежная ликвидность, влитая в экономику, изменила цикл, сделала рост более продолжительным. Но у меня нет надежд на то, что это вообще уничтожило саму идею цикличности. Поэтому мой прогноз: кризис будет. Я предполагаю, что даже достаточно скоро - между концом 2019-го и 2020-м годом".

Уже сейчас подъем идет приблизительно на 15 месяцев больше, чем любой предшествующий за последние 40 лет. Таким образом, к концу 2020 года увеличение может составить больше трех лет. "Поэтому мы идем к этому кризису. Каким он будет? Этого сейчас никто не скажет. Думаю, триггером кризиса будет что-то новое – не то, что в последние несколько циклов. Это вряд ли будет пузырь на рынке недвижимости, которого сейчас в Северной Америке и Европе нет. Это вряд ли будет пузырь на рынке высоких технологий, который был в 2000 году".

Аранча Гонсалес (Arancha González) — исполнительный директор Центра международной торговли (International Trade Centre), совместного агентства Конференции ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД) и Всемирной торговой организации (ВТО):

Когда инвестиционный банк Lehman Brothers объявил о банкротстве в сентябре 2008 года, став жертвой ипотечного кризиса в США, кризис быстро распространился на крупнейшие финансовые институты Америки и Европы. Банки перестали выдавать деньги друг другу. Проценты по кредитам стремительно выросли, банки перестали выдавать кредиты малому бизнесу, торговое финансирование практически полностью прекратилось. Мировая экономика начала задыхаться.

В течение 12 месяцев с апреля 2008 года объемы глобальной торговли, промышленного производства и стоимость ценных бумаг на рынках падали быстрее, чем в первый год Великой депрессии 1930-х годов.

Так почему ситуация после кризиса 2008 года оказалась иной?

Во-первых, в распоряжении правительств был арсенал более совершенных инструментов. Они смогли простимулировать свои экономики, увеличив расходы и уменьшив процентные ставки. Их предшественники в 1930-х годах, находившиеся в плену у ошибочных идей касательно сбалансированного бюджета и золотого стандарта, прибегли к ограничениям импорта, что привело к коллективной катастрофе.

Другой существенный фактор, повлиявший на эффективность реакции правительств на кризис 2008-2009 годов, — это международное сотрудничество. В ноябре 2008 года страны Большой двадцатки пообещали обеспечить налогово-бюджетное стимулирование и воздержаться от протекционистских мер. Это стало гарантией того, что своей политикой страны Большой двадцатки будут подкреплять, а не ослаблять позиции друг друга. Посредством Всемирной торговой организации правительства следили за ограничениями на торговлю и инвестиции друг друга и работали над тем, чтобы справиться с дефицитом торгового финансирования. В конечном счете правительства все же ввели некоторые протекционистские меры, но в целом рынки остались открытыми.

В основе такой коллективной реакции лежал принцип взаимного учета интересов сторон. Федеральный резерв выделил триллионы долларов иностранным и американским банкам — как напрямую, так и через своп линии с центробанками в Европе и Японии, потому что он понимал, что стабильность в других странах позволит поддержать стабильность внутри США. Сосредоточенность на принципе взаимной выгоды позволила правительствам перевернуть известную характеристику политического курса 1930-х годов, данную покойным экономистом Чарльзом Киндлбергером (Charles Kindleberger). На этот раз правительства учли глобальные общественные интересы и, сделав это, лучше защитили свои собственные национальные интересы. Система сработала.

Продолжающиеся торговые баталии — это продукт антагонистического подхода к глобальным экономическим отношениям. Сейчас слишком многие лидеры пренебрегают международными нормами, называя их несправедливым посягательством на национальный суверенитет. Заявлять о том, что национальное государство может сохранить полный суверенитет перед лицом этих транснациональных вызовов, — это не просто ложь. Это сознательное уменьшение степени защиты против экономических и социальных последствий этих явлений. Национальная стабильность и процветание требуют, чтобы правительства взаимодействовали ради выстраивания жизнеспособной глобальной системы.

Разумеется, многосторонность в эпоху мгновенной связи больше не может оставаться преимущественно межправительственным процессом, коим она была прежде. Современная многосторонность — это коллективный продукт деятельности различных субъектов, взаимодействующих друг с другом через границы самыми разными способами. Это уже происходит.

Резюмируем:

Многостороннее сотрудничество часто высмеивают, называя его проявлением наивного идеализма. На самом деле все наоборот: это проявление холодного расчета в погоне за новыми экономическими перспективами.