Издание книги "Азиатская одиссея" Дмитрия Алешина

"В Монголии очень мало того, что можно назвать настоящими дорогами: по большей части это просто тропы, размываемые дождями и заросшие травой. В таких обстоятельствах человек начинает остро чувствовать своё одиночество, но сила и красота пейзажа вскоре побеждают уныние.

Голодный, я с завистью смотрел, как волки гонят антилопу, а орлы охотятся на грызунов. Однажды я поймал дрофу, дикую степную индейку. Они весят около сорока фунтов и с трудом отрываются от земли. Я также ловил голыми руками много рыбы на мелководье. Жареная на костре, она была невероятно вкусной - или, быть может, так мне казалось. Монголы не рыбачат и не охотятся. Если они и убивают диких животных, то только ради мехов, которые продают китайцам в обмен на ситец, чай, табак и соль. Охота считается не лучшей профессией: к ней относятся, примерно как у нас к рытью могил.

Несколько раз меня догоняли одинокие всадники-монголы, которые обычно удовольствовались простым объяснением: «Цагаан орос, Хатхыл явна… белый русский, иду в Хатхыл». Мы выкуривали трубку, монгол желал всего наилучшего и с широкой, искренней улыбкой скакал дальше. Какое-то время я еще слышал, как он поет. Их песни удивительно мелодичны, а голоса сильны и чисты, как серебряные флейты. Затем звуки пения становились всё тише, пока наконец совсем не таяли среди холмов, и я снова оставался один.

К концу третьего дня я достиг окрестностей Косогола. Это вулканическое озеро размерами девяносто верст на двенадцать до сих пор подвержено неожиданным землетрясениям, рождающим огромные волны, которые выкатываются далеко на берег. В центре его расположен красивый остров, на котором никто не живет, так как местные испытывают суеверный страх перед озером. На северном берегу Косогола находится буддийский монастырь Ханга-хурэ, русское поселение Хатхыл - на южном, а к западу расположен замечательный и богатый монастырь Дархат-хурэ.

Ночь в Монголии наступает быстро, поэтому путешественник должен готовиться к ней уже на закате. Вечерело, а мне всё еще оставалось пройти пять верст до цели. Слева я заметил отличную скалу, выступающую из склона сопки. Рядом был лес, где можно собрать дров. Место выглядело идеально для ночлега, и я решил остановиться тут. Поужинав, я сидел и смотрел, как медленно гаснут угли костра. Ночь была теплой, мириады ярких звезд зажглись на темнеющем небе. Издали горное эхо донесло до меня крики кочевника, собиравшего своих лошадей. Я свернулся калачиком на земле, поближе к теплой золе, и приготовился провести последнюю ночь в вынужденном одиночестве.

Внезапно я услышал в долине лошадей. Приподнявшись на локтях, я посмотрел с холма вниз. Двое всадников скакали в мою сторону. Несколько раз до этого монголы уже подъезжали ко мне по ночам, привлеченные светом костра. Мы курили трубку и расставались с миром. Однако я был очень удивлен, услышав, как всадники говорят по-русски.

- Похоже вот он, - сказал один.

- Да, давай веревку, - ответил второй.

Я вскочил на ноги и побежал. Но они легко поймали меня, крепко связали руки и перекинули через седло одно из своих вьючных лошадей, как мешок картошки. Мы двинулись по долине вниз, в сторону Косогола.

Я решил не задавать им вопросов и не объяснять, кто я, пока не узнаю, что это за люди. Быть может, это красные, быть может, белые, а быть может, обычные бандиты. Я рассчитывал понять что-нибудь из их разговора, но они, похоже, были так злы, что даже не разговаривали друг с другом, а только молча курили свои большие деревянные трубки.

Через час мы прибыли в Хатхыл, где мои конвоиры бросили меня в темный погреб, захлопнули дверь и оставили наедине с крысами.

Среди всех чувств, вызванных во мне этим инцидентом, самым сильным было любопытство. Кто были эти люди, и с чего вдруг они схватили меня так бесцеремонно?"