Мировой кризис 2008-2009 гг.: преодоление и противоядие (отмененный)

Экономическая жизнь во многом сняла остроту дискуссии о темпах и последовательности реформ при переходе к рынку, сегодня рынок сформировался и стабилизировался в рамках всей хозяйствующей своей части. Сейчас считается уже общепризнанным, что без эффективных институтов либерализация не могла бы быть успешной. Острота споров о темпах преобразований тоже притупилась: предстоит провести реформы - структурные и институциональные, которые по самой своей сути могут быть только постепенными. Становление рынка на всем постсоветском пространстве прошло все стадии подъема и падения: особенно в периоды двух глобальных кризисов - 1998-1999 гг. и 2008-2009 гг. Тем не менее, тренды развития наблюдались схожие, и, как пишет автор проекта Б.Г. Румянцев, сейчас они трансформируются в процесс перехода к сверхрынку. Процесс этот закономерен и объективен. И это и есть проявление того факта, что все экономики мира существуют теперь в условиях глобализации, а следовательно, и положительные и отрицательные факторы развития в одной стране влияют на идентичные процессы в других странах.

В период становления рынка в 90-е годы среди 30-ти переходных экономик только в нескольких не произошло резкого снижения доли госрасходов в ВВП - в Эстонии, во Вьетнаме и в странах Центральной Европы (Венгрии, России, Словакии, Словении, Чехии); менее резко, чем в других странах, снизилась доля госрасходов в ВВП в Узбекистане и Беларуси. Нетрудно заметить, что все перечисленные страны обнаруживали и самую благоприятную динамику ВВП: в Центральной Европе в 2000 году ВВП превысил предкризисный уровень 1989 года. Узбекистан, Беларусь и Эстония (именно в этом порядке) к 2000 году ближе других бывших советских республик подошли к восстановлению предкризисного уровня производства, во Вьетнаме трансформационного спада вообще не было.

Снижение доли госдоходов и расходов в ВВП практически везде сопровождалось повышением удельного веса теневой (оффшорной) экономики. Более глубокое падение производства и доли госдоходов в ВВП оказалось сопряженным с более сильным ростом неравенства в распределении доходов. Наоборот, именно в странах с наименьшим падением доли госдоходов в ВВП (Центральная Европа, Эстония, Узбекистан, Беларусь) распределение доходов ухудшилось незначительно. И это было проявлением дотационного государства, как бы остаточным признаком дорыночных отношений. Неравномерное же распределение доходов, как известно, отрицательно сказывается на экономическом росте, вследствие чего ухудшается инвестиционный климат. Социальное неравенство, наиболее ярко проявившееся в период становления рынка, питало и питает на современном этапе макроэкономический популизм: перераспределение доходов от конкурентоспособных секторов к неконкурентоспособным, от успешных предприятий к неудачно хозяйствующим, способствуют росту социальной напряженности - углублению пропасти между богатыми и бедными слоями населения. Что заставляет государство все более финансов закладывать в бюджет на социальные программы, целью которых является поддержка наиболее бедных слоев общества.

Динамика государственных расходов в переходный период оказывается со всех точек зрения более важным фактором успешной трансформации, чем скорость реформ. Практика показала, что не размер государства определяет успех рыночных реформ, а их инструментарий разработки и эффективного внедрения.

История провалов и успехов переходного периода предстает, таким образом, отнюдь не как история последовательных (успешных) и непоследовательных (неудачных) реформ. Главный сюжет постсоциалистической трансформации - сохранение дееспособных институтов в одних странах (очень разных по своим характеристикам, от Центральной Европы и Эстонии до Китая, Узбекистана и Беларуси) и их развал в остальных. Наиболее успешным опытом стало становление рынка при сохранении некоторых социалистических методов регулирования экономики в Китае и Вьетнаме.

В проекте проанализировано состояние экономики в странах накануне и во время кризиса. Выводы продиктовали признать необходимость разработки такого механизма, который бы при его использовании обеспечивал устойчивость экономики в период штормовых явлений экономического кризиса. И такое открытие автор проекта Б.Г. Румянцев сделал - он разработал такой метод (экономический автомат), который при его внедрении как в отдельное предприятие, так и в экономику целой страны, позволяет противостоять разрушительности мирового глобального кризиса и является его противоядием.

Проект – путь выхода из экономического кризиса

Главное предупредить разрушительность глобального кризиса. Как? Ответ на этот вопрос в проекте Б.Г. Румянцева. Кратко: необходимо внедрение в хозяйствующий объект (и в целом в экономику страны) механизма сопротивления и нивелирования возникающих негативных явлений в деятельности предприятия. По объективным причинам экономический рост неминуемо сменяется спадом – экономическим кризисом. В эпоху глобализации кризис, возникший в отдельной стране, неминуемо захватывает другие и становится мировым – глобальным, и потому предупреждение его и борьба с потерями является первоочередной задачей государства. Причины развития экономического кризиса и сам механизм данного процесса в последние столетия проходил по единому сценарию. Кризис может привести к быстрым и глубоким изменениям в экономической системе или к мягкому (постепенному и продолжительному) выходу. Во время кризиса государственные меры направлены на стимулирование производства, а во время подъема - на его сдерживание. Современное государство располагает целым набором экономических инструментов, способных сдержать «перегрев» экономики или придать ускоряющие импульсы на фазе депрессии. Но все эти не дают ожидаемой эффективности.

Для выхода из экономического кризиса необходимы определенные политические и социально-психологические условия. В современной макроэкономике важную роль приобретает изучение ожиданий людей. Чем больше количество экономических агентов, ожидающих высоких темпов инфляции, тем сильнее обостряется проблема безработицы, и наоборот. Кейнс и другие экономисты подчеркивали, что оптимизм - уверенность в том, что экономика вновь оживится, - необходимое условие усиления склонности к инвестированию. В теории существуют два выхода из спада: вперед или назад. «Назад» означает возврат к старой структуре экономики с дотациями, субсидированным не эффективным экспортом, искусственной поддержкой государственных предприятий-банкротов и сохранением избыточных рабочих мест, а значит, и низкой производительностью труда, протекционистскими мерами защиты отечественных производителей от внешней конкуренции, то есть отказ от дальнейших преобразований.

Автор проекта настаивает, что вся эта система государственных мер – не эффективна, и необходимо перейти к новым производственным отношениям – а именно к сверхрынку. Это процесс уже начался, он объективен, но государство, имея свои рычаги воздействия на рынок, должно подталкивать его, принимать такие меры, которые бы развивали возникшую тенденцию.

Государство должно делать то, чем оно обязано заниматься в современной рыночной экономике даже согласно либеральной концепции: во-первых, разрабатывать законы и обеспечивать их выполнение; проводить налоговую и кредитно-денежную политику; контролировать определенные области экономики. Государство обязано выполнять все перечисленные функции так, чтобы с наибольшим эффектом решать текущие задачи. Во-вторых, государству следует инициировать образование и активно поддерживать развитие новых институтов рыночной экономики, создание новых организаций и ликвидацию старых, трансформацию отношений собственности.

Устойчивость развития экспортоориентированной российской экономики во многом определяется благоприятностью внешнеэкономической конъюнктуры. Если не удается ее адекватно спрогнозировать с целью упреждающего маневрирования ресурсами, то необходимо хотя бы извлечь дополнительный экономический эффект из уже сложившейся ситуации.

Выводом из данного положения является тот факт, что пути выхода из кризиса всегда зависят от причин, вызвавших данную ситуацию. Главной целью государства и власть предержащих должно быть принятие мер по адекватному прогнозированию и разработка плана по оздоровлению экономической деятельности.

Портрет рыночных реформ в интерьере проекта

Экономическая жизнь во многом сняла остроту дискуссии о темпах и последовательности реформ при переходе к рынку. Сейчас считается уже общепризнанным, что без эффективных институтов либерализация не могла быть успешной. Острота споров о темпах преобразований тоже притупилась: остающиеся реформы - структурные и институциональные - по самой своей природе могут быть только постепенными.

Среди 30 переходных экономик только в нескольких не произошло резкого снижения доли госрасходов в ВВП в 90-е годы - в Эстонии, во Вьетнаме и в странах Центральной Европы (Венгрии, Россие, Словакии, Словении, Чехии); менее резко, чем в других странах, снизилась доля госрасходов в ВВП в Узбекистане и Беларуси. Нетрудно заметить, что все перечисленные страны обнаруживают и самую благоприятную динамику ВВП: в Центральной Европе в 2000 году ВВП превысил предкризисный уровень 1989 года. Узбекистан, Беларусь и Эстония (именно в этом порядке) к 2000 году ближе других бывших советских республик подошли к восстановлению предкризисного уровня производства, во Вьетнаме трансформационного спада вообще не было.

Снижение доли госдоходов и расходов в ВВП практически везде сопровождалось повышением удельного веса теневой экономики. Что еще неприятнее, более глубокое падение производства и доли госдоходов в ВВП оказалось сопряженным с более сильным ростом неравенства в распределении доходов. Наоборот, именно в странах с наименьшим падением доли госдоходов в ВВП (Центральная Европа, Эстония, Узбекистан, Беларусь) распределение доходов ухудшилось незначительно (с. 203 англ. вар.). Неравномерное же распределение доходов, как известно, отрицательно сказывается на экономическом росте и потому, что ухудшает инвестиционный климат. Социальное неравенство питает макроэкономический популизм: перераспределение доходов от конкурентоспособных секторов к неконкурентоспособным, от успешных предприятий к неудачным.

Динамика государственных расходов в переходный период оказывается со всех точек зрения более важным фактором успешной трансформации, чем скорость реформ. Сохранение большого государства в переходный период, разумеется, не может быть абсолютной гарантией благоприятной динамики производства.

История провалов и успехов переходного периода предстает, таким образом, отнюдь не как история последовательных (успешных) и непоследовательных (неудачных) реформ. Главный сюжет «романа» постсоциалистической трансформации - сохранение дееспособных институтов в одних странах (очень разных по прочим своим характеристикам, от Центральной Европы и Эстонии до Китая, Узбекистана и Беларуси) и их развал в остальных. Как минимум на 90% это история несостоятельности государства и его институтов, а не несостоятельности рынка и недостаточной либерализации экономики.

Экономическая ситуация в России такова, что без объединения усилий по наиболее эффективному использованию финансовых ресурсов подъем российской экономики и достижение целей преобразований государства невозможны.

В проекте разработан инструментарий – механизм, позволяющий при внедрении в хозяйствующий объект избежать разрушительность влияния экономического кризиса. Всякий руководитель предприятия заинтересован в такой программе, потому что она обеспечивает сохранение организации. Но для того, чтобы довести до сознания человека значительность этого положения, необходимо провести на одной отрасли экономический эксперимент. Это особенно актуально сейчас – в преддверии эпохи нового глобального кризиса.

Экономический эксперимент - исследовательская научная проверка на отдельных предприятиях или отраслях национальной экономики эффективности теоретических положений, экономических мероприятий или хозяйственных механизмов. Целью экономического эксперимента проекта является подтверждение правильности гипотезы, выдвинутой на основе изучения действующей практики экономического развития, как в стране, так и за рубежом. Результаты эксперимента позволят определить, насколько действенен инструмент экономического автомата, который призван нивелировать негативные процессы, развивающиеся во время кризиса. Таким образом, значение экономического эксперимента сложно переоценить.

Эксперимент в экономике поставить сложнее, однако с помощью специальных приемов постановка экономического эксперимента в реальных условиях не только возможна, но и целесообразна, поскольку эксперимент обладает такими познавательными возможностями, которые делают его незаменимым даже самыми тщательными наблюдениями экономических процессов. В частности, только эксперимент может обеспечить количественную оценку экономических воздействий (таких, как материальное стимулирование). Он придает исследованию комплексный характер, ибо затрагивает и связывает разные стороны экономической и социальной действительности.

Экспериментальный метод изучения экономики потребовал разработки научно-обоснованной организации экономического эксперимента: а) подготовку; б) собственно проведение эксперимента и в) анализ результатов и принятие решения. При этом в процессе подготовки особое значение приобретает научно-техническое обоснование предмета эксперимента, поскольку каждый реальный экономический эксперимент в той или иной степени затрагивает отношения людей, их положение на производстве, а часто и их материальные интересы. Значит, решаться на такой эксперимент можно только тогда, когда есть уверенность в том, что он действительно необходим. У автора проекта такая уверенность есть.

Слово за людьми, принимающими решения…

Проект в немалой степени в своих выводах – экономический прогноз. Он дан тем, кто принимает решения в кризисные времена. Экономическое прогнозирование следует рассматривать как систему исследований количественного и качественного характера, направленных на выяснение тенденций развития экономических отношений и поиск оптимальных решений по достижению целей этого развития. Экономический прогноз не является самоцелью, а служит задачам достижения эффективного хозяйствования, которое осуществляется по законам экономики.? Каких важнейших событий мы ожидаем в 2019 году? Отвечают авторитетные эксперты.

Яков Миркин, завотделом международных рынков капитала ИМЭМО РАН:

— В 2019 году ситуация в России будет зависеть от внешней обстановки. Мы ожидаем, что в 2019 году к нам могут прийти внешние шоки в глобальных финансах и негативно отразиться на отечественной экономике. Какие шоки? Усиление доллара, рост ставки ФРС, продолжение падения цен на сырье. Добавим сюда шоки, идущие из развивающихся рынков: сокращение спроса на сырье в связи с замедлением глобального экономического роста, торговые войны. Россию будет ожидать усиление давления — не только связанного с санкциями, но и экономического, и финансового — как расплата за существование в высококонкурентной среде. В зависимости от их жесткости управление экономикой может переходить в антикризисный режим — если внешние санкции будут настолько жесткими, что могут привести к росту угрозы кризиса внутри России. Общий тренд — рост налоговой нагрузки, продолжение концентрации активов и огосударствление экономики. Еще один — четверть века неснижаемых процентов по кредитам. Попытка модели роста через бюджет в отдельных отраслях и регионах — через крупные проекты, когда на бюджет возложено все: и социалка, и рост обороноспособности, и резервирование, и сам рост. Все это — панцирь, внутри которого будут возникать события внутри российской экономики.

Игорь Николаев, директор Института стратегического анализа компании «Финансовые и бухгалтерские консультанты»:

— Что касается общей экономики, то некоторые события уже предопределены и случились. Напомню, это принятие закона о повышении налоговой нагрузки — рост ставки НДС с 18% до 20%. Думаю, что 2019 год может стать не годом ускорения темпов экономического развития, а годом их снижения. Возможен даже переход темпов в отрицательную плоскость. Причинами могут быть отсутствие роста цен на нефть, усиление санкций. Да и мировая экономика подбросит проблем, раздираемая торговыми войнами. Она уже скатилась или скатывается вниз. Отсюда, кстати, возникает вопрос: 2019 год — явное начало всеобщего кризиса, мирового или еще нет? Думаю, уже начало.

Никита Масленников, руководитель направления «Финансы и экономика» Института современного развития:

— Остается риск, который нельзя недооценивать, — системный риск погружения мировой экономики в новую рецессию. Произойдет ли это в начале 2020 года или в конце 2019 года — пока неясно. Чем закончатся торговые войны между Китаем и США, ситуация на финансовых рынках, которые уже несколько раз грозили сорваться в мощное пике, возможное ужесточение или нет политики ФРС США — вопросов много, а ответов на них пока нет. При этом я сторонник идеи, что кризис может оказаться менее глубоким, чем в 2008 году, например, но более продолжительным. Что лучше — неизвестно.

Александр Абрамов, заведующий лабораторией анализа институтов и финансовых рынков РАНХиГС:

— Важнейшим событием 2019 года будет ответ на вопрос, как Россия пойдет к экономическому росту. По прогнозу Минэкономразвития, он предположен достаточно скромный, в размере 1,9 процента ВВП. Но уже в 2020 году предполагается гораздо больших размеров. Вся проблема в том, что на этот же срок «запланирован» мировой кризис. Однако санкции и своеобразная «накопленная» изоляция в некоторой степени могут защитить Россию от самых негативных последствий встряски мировой экономики.

Каков же вывод? Времени на размышления все меньше. Скорее покупайте книгу Б.Г.Ру мянцева, читайте, используйте его инструменты, и тогда у вас появится шанс избежать потерь при развитии экономического кризиса…